"Профсоюзы – резервуар государственной власти"

Без этого ремня нам управлять нельзя.

Безрукие люди.

Более правильно было бы, на наш взгляд, считать профессиональные союзы не партийными, а примыкающими к партии организациями.

Борьбу с «рабочей аристократией» мы ведём от имени рабочей массы и для привлечения её на свою сторону.

Бунтовщиков мы обязаны привести в повиновение.

В наших политических и профессиональных организациях должностные лица развращаются обстановкой капитализма и проявляют тенденцию к превращению в бюрократов, т. е. в оторванных от масс, в стоящих над массами, привилегированных лиц.

Вернуть Томскому или в макулатуру.

Вот Викжеля арестовать - это я понимаю. 

Вот это – платформа, она во сто раз лучше и того, что написал т[оварищ] Троцкий, много раз обдумав, и того, что написал т[оварищ] Бухарин (резолюцию пленума 7 декабря), совершенно не обдумав. Нам всем, цекистам, не работавшим многие годы в профдвижении, надо бы поучиться у т[оварища] Рудзутака, и т[оварищу] Троцкому и т[оварищу] Бухарину следовало бы поучиться у него.

Вся трудность в том, чтобы организовать пролетариат, в том, чтобы он был более сознательным, чем до сих пор.

Гомперсы, Хендерсоны, Жуо, Легины - не что иное как Зубатовы, отличающиеся от нашего Зубатова европейским костюмом, лоском, цивилизованно, утончённо, демократически прилизанными приёмами проведения их подлой политики.

Единство этой действительно революционной борьбы угнетённого класса за создание рая на земле важнее для нас, чем единство мнений пролетариев о рае на небе.

Если бы сейчас профессиональные союзы попробова­ли самочинно взять на себя функции государственной власти, из этого вышла бы толь­ко каша. Мы достаточно от этой каши пострадали.

Если рабочий одной воюющей страны видит, что в другой воюющей стране создаётся тесная связь между рабочими и буржуазией, то это раскалывает рабочих по нациям, сливает их со своей буржуазией; это есть величайшее зло, это есть крах социалистической революции, крах и гибель всего Интернационала.

Если это рабочие кружки балалаечников, я рекомендую вам идти [в них], хотя бы там было 3-5 человек рабочих. Если они играют на балалайке «Боже, царя храни», то научите их для первого раза играть «Марсельезу.

Когда рабочий ставит высоко свой личный заработок в буржуазной печати, когда он говорит: я хочу сохранить свой личный высокий заработок за то, что я помогаю буржуазии продавать яд, отравлять народ ядом, тогда я говорю: эти рабочие всё равно что подкупленные буржуазией, не в том смысле, чтобы кто-нибудь из них, отдельное лицо было нанято. Я хотел сказать не в этом смысле, а в том смысле, в каком все марксисты говорили об английских рабочих, заключающих союз со своими капиталистами.

Кто принижает задачи политической борьбы, тот превращает социал-демократа из народного трибуна в секретаря тред-юниона.

Мириться с «Николой» глупо, надо поставить на ноги все чека, чтобы расстреливать не явившихся на работу из-за «Николы». Немедленно нужны экстренные меры: 1) чтобы поднять погрузку, 2) чтобы предупредить прогулы на рождество и новый год.

Моё дело сказать тебе, что нужно сделать, а ты, как практик-организатор, обязан знать, как это сделать.

Мы не умеем вести классовой борьбы в газетах так, как ее вела буржуазия. Припомните, как великолепно травила она в прессе ее классовых врагов, как издевалась над ними, как позорила их, как сживала их со света. А мы? Разве классовая борьба в эпоху перехода от капитализма к социализму не состоит в том, чтобы охранять интересы рабочего класса от тех горсток, групп, слоев рабочих, которые упорно держатся традиций (привычек) капитализма и продолжают смотреть на Советское государство по-прежнему: дать “ему” работы поменьше и похуже, — содрать с “него” денег побольше. Разве мало таких мерзавцев, хотя бы среди наборщиков советских типографий, среди сормовских и путиловских рабочих и т. д.? Скольких из них мы поймали, скольких изобличили, скольких пригвоздили к позорному столбу?

Н.А. Рожков (надо его выслать; неисправим).

На деле тред-юнионы развивались не «в полной свободе», а в полном капиталистическом рабстве, при котором, разумеется, «не обойтись» без ряда уступок царящему злу, насилию, неправде, исключению бедноты из дел «высшего» управления.

Наше теперешнее государство таково, что поголовно организованный пролетариат защищать себя должен, а мы должны эти рабочие организации использовать для защиты рабочих от своего государства и для защиты рабочими нашего государства.

Не имея такого фундамента, как профсоюзы, нельзя осуществлять диктатуру, нельзя выполнять государственные функции.

Нередко, например, меньшевистские или жёлтые печатники, железнодорожники из «управленцев» и тайных спекулянтов, кулаки, имущая часть городского (и сельского) населения и тому подобные элементы относятся к делу защиты от Колчака и от Деникина с бесконечно преступным и бесконечно наглым равнодушием, переходящим в саботаж. Надо составлять списки подобных групп (или принуждать их самих составлять группы с круговой порукой) и не только ставить их на окопные работы, как это иногда практикуется, но и возлагать на них самую разнообразную и всестороннюю материальную помощь Красной Армии.

Нет сомнения, господа "вожди" оп­портунизма прибегнут ко всяческим проделкам буржуазной дипломатии, к помощи буржуазных правительств, попов, полиции, судов, чтобы не допустить коммунистов в профсоюзы, всячески вытеснить их оттуда, сделать им работу внутри профсоюзов воз­можно более неприятной, оскорблять, травить, преследовать их. Надо уметь противо­стоять всему этому, пойти на все и всякие жертвы, даже — в случае надобности — пой­ти на всяческие уловки, хитрости, нелегальные приемы, умолчания, сокрытие правды, лишь бы проникнуть в профсоюзы, остаться в них, вести в них во что бы то ни стало коммунистическую работу.

О самостоятельной, самими рабочими массами в ходе их движения вырабатываемой идеологии не может быть и речи.

Одно дело – рабочий класс, который объединяет громадное большинство сознательных передовых, думающих рабочих, а другое дело – одна фабрика, завод, местность, несколько групп рабочих, продолжающих оставаться на стороне буржуазии.

Он соврёт сколько угодно, хотя бы и в печати. Соврёт, и мы будем обойдены. Вот чего я боюсь. У них [у меньшевиков] лозунг: ври, уходи из партии, оставайся в России.

Отдельные рабочие говорят, почему вы запрещаете подвоз хлеба отдельным рабочим, когда они везут его для своей семьи? Если бы мы пошли на это, начался бы полный развал продовольственных организаций.

Откладывать осуществление диктатуры пролетариата до тех пор, пока не останется ни одного профессионалистски узкого рабочего, ни одного рабочего, в котором не было бы цеховых и тред-юнионистских предрассудков, было бы ошибкой.

Оторванное от социал-демократии рабочее движение мельчает и необходимо впадает в буржуазность.

Петербургская промышленная война 1896 года.

Побольше трудовой дисциплины.

Покончить с Юденичем (именно покончить – добить) нам дьявольски важно. Если наступление начато, нельзя ли мобилизовать ещё тысяч 20 питерских рабочих плюс тысяч 10 буржуев, поставить позади их пулемёты, расстрелять несколько сот и добиться настоящего массового напора на Юденича?

Политика «перетряхивания» [профсоюзов] есть политика в данный момент и в данной обстановке совершенно недопустимая, как грозящая расколом.

Получилась в Центральном комитете каша и кутерьма, это в первый раз в истории нашей партии во время революции, и это опасно.

Пролетариату нечего терять кроме цепей, а приобретёт он при помощи демократизма весь мир.

Профессионалистская, узкая, себялюбивая, чёрствая, корыстная, мещанская, империалистски настроенная и империализмом подкупленная, империализмом развращённая «рабочая аристократия».

Профессиональные союзы идут к тому, чтобы взять в руки хозяйственную жизнь, именно промышленность. Разговоры о том, чтобы не включать специалистов в профессиональные союзы, есть предрассудок. Профессиональные союзы являются воспитателями [массы] и с них спрашивается строго. Плохого воспитателя ЦК не потерпит.

Профсоюзы были гигантским прогрессом рабочего класса в начале развития капитализма, как переход от распыленности и беспомощности рабочих к начаткам классового объединения. Когда стала вырастать высшая форма классового объединения пролетариев, революционная партия пролетариата (которая не будет заслуживать своего названия, пока не научится связывать вождей с классом и с массами в одно целое, в нечто неразрывное), тогда профсоюзы стали неминуемо обнаруживать некоторые реакционные черты, некоторую цеховую узость, некоторую склонность к аполитицизму, некоторую косность и т. д. […] Некоторая «реакционность» профсоюзов, в указанном смысле, неизбежна при диктатуре пролетариата.

Профсоюзы – «резервуар» государственной власти.

Профсоюзы являются школой административно-технического управления производством. Не, «с одной стороны, школа, а другая – нечто иное», а со всех сторон, при данном споре, при данной постановке вопроса Троцким, профсоюзы суть школа, школа объединения, школа солидарности. Школа защиты своих интересов, школа хозяйничанья, школа управления.

Рабочие должны поднять трудовую дисциплину; либо они это сделают и тогда они победят, либо они этого не сделают, их разобьют и тогда сотни тысяч из них будут расстреляны и, быть может, история будет права.

Русский рабочий по колено стоит ещё в грязи прошлого капиталистического общества.

Сей «честный маклер» изгадит дело, затруднит любезничанием снаружи, подлостью внутри. Лучше прямо идти и прямого ответа добиваться. А Рязанов если хочет, пусть со стороны «помогает».

Томский и его ошибка или преступление?

У Рудзутака это выражено не только проще, понятнее, но и теоретически правильнее.

Уважаемому Георгию Гапону на память от автора.

Это большая разница, если находятся ничтожные группы рабочих, которые продолжают оставаться в рабской зависимости от буржуазии. Мы ведём войну не с ними, а с буржуазией, и тем хуже для тех ничтожных групп, которые до сих пор остаются в союзе с буржуазией.

Это – далёкое будущее, когда профсоюзы встанут под знак вопроса; наши внуки о нём поговорят.

Я вполне согласен с Зиновьевым, что Рожков человек твёрдых и прямых убеждений, но уступает нам в торге с Мессингом и даёт какие угодно заявления против меньшевиков исключительно по тем же мотивам, по которым мы в своё время подписывали клятвенные обещания верности царю при вступлении в государственную думу.

Я совершенно уверен, что частичных теоретических ошибок у Томского найдётся много. И мы всё, если сядем за стол и будем обдуманно писать резолюцию или тезисы, мы всё поправим, а может быть и поправлять не станем, ибо производственная работа интереснее, чем исправление мельчайших теоретических разногласий.

Я т[оварища] Рязанова знаю лет двадцать с хвостиком. Вы его знаете меньше моего сроком, но не меньше делом. Вы прекрасно знаете, что к его сильным сторонам, которые у него есть, не принадлежит оценка лозунгов. И мы будем в тезисах изображать, как «советский тред-юнионизм», то, что иногда сказал не совсем впопад т. Рязанов! Ну, неужели это серьёзно?