К тов. Петерсу, замещавшему пост Председателя ВЧК, пришли женщины, одетые в траур и взволнованные до последней крайности. Это были жёны рабочих, замешанных в организации Всеобщей политической стачки 2 июля, которую в Москве большевики сорвали массовыми арестами. Они стали слёзно просить о помиловании мужей, «если они ещё живы», а одна, истерически рыдая, умоляла выдать тело её расстрелянного супруга для погребения. Петерс тут же выяснил, что последняя – жена члена стачкома со станции Люблино, узнал, что муж жив и предложил повидать его в Бутырках.
В терпеливой беседе он узнал также, что Москва переполнена слухами о расстреле политических заключённых. И успокоил бедных работниц: «не волнуйтесь, товарищи. Разберёмся и невиновных выпустим». Слово Петерс сдержал: через несколько месяцев большинство рабочих было освобождено. Конечно, с волчьими билетами, запрещавшими работу в советских учреждениях и обрекавшими на голодную смерть.

Но ведь мог и расстрелять товарищей...