Не только политические партии, но и профсоюзы возлагали большие надежды на конференцию и её решения. К началу конференции профессиональные союзы страны объединяли около полутора миллионов человек. Усиленная политизация профсоюзного движения требовала определения конкретных стратегических задач экономической борьбы и защиты социальных и трудовых прав рабочих и служащих в условиях продолжавшейся войны и развала экономики страны.

Вопрос о созыве Всероссийской конференции профсоюзов был выдвинут ещё в марте 1917 года на Всероссийском совещании Советов рабочих и солдатских депутатов, проходившем в Петрограде. Совещание поручило организацию конференции отделу труда Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов совместно с Петроградским и Московским Центральными бюро профсоюзов.

// (с. 30) На специальном совещании представителей отдела труда ЦБ профсоюзов Петрограда и Москвы был избран организационный комитет во главе с Д. Кольцовым (меньшевик), определены нормы представительства и выработан план конференции.

Решение о созыве конференции было опубликовано в профсоюзной печати и нашло широкую поддержку профсоюзов страны. В адрес оргкомитета и предстоящей конференции шли письма с требованиями решения острейших вопросов рабочего контроля, борьбы с безработицей, установления 8-часового рабочего дня, улучшения материального положения и т[ак] д[алее].

III Всероссийская конференция открылась 21 июня[1] в Петрограде. 211 делегатов с решающим голосом и 27 с совещательным, представлявших 967 союзов и 51 Центральное бюро почти из 90 городов и промышленных центров России, собрались, чтобы выработать стратегию и тактику профсоюзного движения страны[2]. В повестку дня работы конференции было включено 13 жизненно важных вопросов, в том числе задачи профдвижения, профсоюзы и экономическая борьба, контроль над производством и распределением, организационный и т[ак] д[алее]. Всего на конференции было принято 17 резолюций. Существо решений во многом зависело от расстановки политических сил. Партийный состав делегатов был такой: большевиков — 73, социал-демократов без указания фракции — 41[3], меньшевиков — 36, социалистов-революционеров — 25, бундовцев — 11, меньшевиков-интернационалистов — 6, еврейских социалистов — 2, а также 17 беспартийных[4]. Однако отдельных партийных фракций на конференции образовано не было. В ходе её работы все делегаты разделились на два основных политических блока. В один блок «единства профдвижения» вошли сторонники германского типа профсоюзов: меньшевики различных фракций, бундовцы, еврейские социалисты, правая часть эсеров. Он насчитывал в своих рядах около 110-120 человек. Другой блок «революционных интернационалистов» видел перспективы развития российского профдвижения на путях внедрения преимущественно идей романского синдикализма. Численность этой группы колебалась от 80 до 90 человек. В неё входили представители левых партий: большевики, межрайонцы[5], левая часть эсеров, некоторые новожизненцы[6].

Тон в работе всей конференции задавали меньшевики. Практически это была единственная сила из всех социалистических партий, которая располагала к концу июня 1917 года конкретной профсоюзной программой. Видные деятели меньшевистской партии В.П. Гриневич, П.Н. Колокольников, Д. Кольцов и другие известные знатоки теории и практики отечественного и мирового профдвижения выступали с основными докладами по важнейшим вопросам повестки дня. Именно в этих выступлениях и в предложенных ими резолюциях нашла отражение концепция, которая в конечном счёте получила поддержку большинства делегатов конференции. Её суть сводилась к следующему.

// (с. 31) Во-первых, профсоюзы должны оставаться и после второй русской революции боевыми классовыми организациями трудящихся, которым надлежало прежде всего защищать социально-экономические интересы своих членов. В этой связи профсоюзам необходимо добиваться принятия закона о свободе коалиций и государственных решений по всему комплексу рабочего законодательства: от установления 8-часового рабочего дня на всех типах предприятий до организации помощи безработным через систему бирж труда.

Во-вторых, основной формой борьбы профсоюзов должна стать экономическая стачка, опирающаяся на мощный забастовочный денежный фонд и организованность пролетариата. Но стачка должна являться не первым, а последним средством борьбы, которое используется в крайнем случае. Решение спорных вопросов с предпринимателями и администрацией возможно добиться в примирительных камерах и третейских судах, за столом переговоров при выработке тарифных соглашений и коллективных договоров. Экономический терроризм должен быть отвергнут сознательным пролетариатом.

В-третьих, профсоюзы должны создаваться по производствам, а в основу их деятельности следовало положить принцип демократического централизма. Внутри отраслевых союзов целесообразно организовывать профессиональные секции с ограниченной самостоятельностью. Объединение профсоюзов должно осуществляться по двум направлениям: вертикальное или отраслевое с единым центром и горизонтальное или территориальное на принципах федеративного устройства. Единый централизованный стачечный фонд должен выступать залогом успеха в случае проведения забастовочной кампании.

Споры по всем обсуждавшимся на конференции вопросам были жаркими, но многие резолюции принимались подавляющим большинством голосов. Так, за резолюцию В. Гриневича «О задачах профдвижения» проголосовало 103 делегата, против — не было, воздержалось — 79[7]. Другая важная резолюция «По организационному вопросу» (П. Колокольников) была принята за основу единогласно[8]. Следовательно, можно констатировать совпадение или близость взглядов делегатов от правого и левого блоков по многим позициям на момент проведения конференции. Хотя по отдельным положениям радикально настроенными делегатами вносились серьёзные поправки и предложения. Так, представитель Московского ЦБ профсоюзов большевик А. Бахутов резко высказался в защиту принудительного членства в профсоюзах, аргументируя это тем, что иначе нельзя будет успешно организовывать экономическую борьбу[9]. Представитель Харьковского союза металлистов индустриалист[10] А.3. Гольцман не был удовлетворён пассивной ролью профсоюзов в экономической жизни страны и предлагал передать им функции хозяйственных центров и хозяйственных организаций[11].

// (с. 32) Наиболее резкое противостояние сторон проявилось при обсуждении вопросов о контроле над производством и распределением (докл[адчик] большевик В. Милютин) и о взаимоотношениях профсоюзов и фабзавкомов[12] (докл[адчик] большевик Н.П. Глебов-Авилов). Большинство делегатов отклонило радикальные предложения большевиков: переход союзов от пассивного контроля за деятельностью администрации к организации хозяйственной жизни, профсоюзы и ФЗК[13] должны создавать самостоятельные органы и идти параллельными курсами и т[ак] д[алее]. Соответствующие резолюции в умеренном ключе были подготовлены меньшевиками Н. Череваниным, Н. Гарви и И. Астровым. Они содержали в себе следующие положения: для контроля за производством должны быть созданы государственные органы с представительством в них от рабочих организаций, ФЗК должны стать органами контроля за соблюдением законов по охране труда, а в области экономической борьбы они должны проводить в жизнь решения соответствующих профсоюзов и т[ак] д[алее].

Менее острым было обсуждение не столь принципиальных вопросов, резолюции по которым принимались согласованно: «Профсоюзы и борьба с безработицей» (Н. Гарви), «Культурно-просветительная деятельность профсоюзов» (меньшевик И.М. Майский), «Профсоюзы и женский труд» (большевичка А.М. Коллонтай), «Профессиональная пресса») (Н.П. Глебов-Авилов) и другие.

По решению III Всероссийской конференции ЦБ[14] были переименованы в Советы профсоюзов. Была принята резолюция об организации и деятельности Всероссийского Центрального Совета профессиональных союзов. Конференция избрала временный состав ВЦСПС, куда вошли 16 большевиков, 16 меньшевиков и 3 эсера. Однако все важнейшие посты заняли представители правого блока: председателем ВЦСПС стал В. Гриневич, заместителями — меньшевик В. Чиркин и внефракционный социал-демократ Д. Рязанов, секретарём — социал-демократ-интернационалист А. Лозовский, казначеем — меньшевик М. Каммермахер-Кефали[15].

Таким образом, III Всероссийская конференция организационно оформила объединение профсоюзного движения страны. Был сделан первый и очень важный шаг на пути превращения возрожденных про-фессиональных союзов в мощные и боеспособные организации. Принятая на конференции стратегия развития профдвижения ясно определяла их основную задачу — руководство экономической борьбой пролетариата и всех трудящихся. Вместе с тем, на конференции со всей очевидностью были продемонстрированы нетерпение и радикализм значительной части делегатов, которые отражали соответствующие политические процессы, происходившие в российском обществе. Противоборство этих двух тенденций стало определяющим во второй половине 1917 года.