История профсоюзов

Исследования и публицистика

Воспоминания

Документы

Беллетристика

Периодика

Литературные опыты профсоюзников


/ Главная / Архивохранилище / Библиотека / Исследования и публицистика

Волков В.В. Артельный наём в промышленности России в кон.XIX – нач.ХХ в. (2014г)

2015-04-22

Волков В.В. Артельный наём в промышленности России в конце XIX – начале ХХ века

В нашем обществе уже относительно долгое время превалирует идея о безальтернативности  частнокапиталистического пути развития. Данная позиция реализуется не только в поиске современных стратегий, но и в исторической ретроспективе. При этом часто забываются или замалчиваются сведения о серьезных успехах другой экономической модели – модели кооперативного хозяйства. Это, в свою очередь, порождает непонимание у читающей аудитории того потенциала, который скрыт в кооперации и феномене русской артели.

Артель, как форма коллективной взаимопомощи русских крестьян издавна была распространена в России, но носила, в большей мере, натурально-хозяйственный характер[1]. Однако в условиях буржуазной модернизации, с развитием рыночных отношений она приобретала качество организации коллективной самозащиты общинников от наступавших буржуазных порядков[2]. Одной из форм такой самозащиты стал артельный наем.

Вопрос об артельном найме в отечественной дореволюционной исторической литературе специально рассматривался лишь в работах В.П. Воронцова. Он показал его происхождение, двойственный характер, внутреннее устройство артелей для найма, размер, формы и характер оплаты труда артельщиков, их взаимоотношения с нанимателями и подрядчиками[3]. Однако, исследование В.П. Воронцова имело хронологические и отраслевые ограничения – оно завершается концом XIXвека и не рассматривает артельный наем, который осуществлялся многими государственными ведомствами. Об артельном найме можно также получить отрывочные сведения или из работ, посвященных положению рабочего класса и крестьянства  России[4], или в трудах об артельном производстве[5]. В советской историографии эта проблема вообще не была актуальной. Пожалуй, только К.Н. Тарновский в своей фундаментальной работе, посвященной мелкой промышленности, попутно осветил сюжеты артельного найма[6]. В постсоветское время  благодаря работам Т.В. Зиминой и А.М. Белоновской[7], а также  стараниям петербургского исследователя В.П. Большакова[8]  изучение проблемы русской артели возобновилось. Однако и на новом этапе артельный наем рассматривается лишь мимоходом через упоминание отрывочных сведений о данном феномене.

  В связи с этим возникает необходимость рассмотреть артельный наем более подробно. При этом мы затронем не только наем артелей, но и наем артелями, что позволит глубже понять влияние складывавшихся капиталистических отношений на русскую артель.

Вообще, наем рабочих в промышленности России в конце XIX – начале ХХ века происходил двумя способами: хозяйственным (непосредственно хозяином, администрацией предприятия) и подрядным, то есть через подрядчика. И в первом, и во втором случае отношения на рынке труда складывались в виде индивидуального или артельного найма[9]. Последний осуществлялся или через договор с независимой артелью, созданной самими рабочими,  или – с кулаком-ростовщиком (городским подрядчиком), закабалившим до этого артель крестьян-промысловиков[10]. При этом подрядчик, если это вызывалось производственной необходимостью, иногда нанимал и индивидуальных рабочих (чаще всего поденных), и не всегда закабаленных[11].

В начале ХХ в. сформировались официальные представления властей об артельной форме организации производства. В ст. 89 Устава торгового определялось, что «артелями называются общества работников, по добровольному между собой условию составленные, для отправления служб, работ и промыслов, силам одного человека несоразмерных»[12]. В дополнение к этому использовалось и определение артели, сформулированное А.А. Исаевым: «Артель есть основанный на договоре союз нескольких равноправных лиц, совместно преследующих хозяйственные цели, связанных круговою порукою и участвующих, при ведении промысла, трудом или трудом и капиталом»[13]. Наличие хозяйственной цели, ее реализация личным трудом или трудом и капиталом, равноправие артельщиков,  их участие в управлении, круговая порука и договорное начало – вот, что отличало артель, как от общественных организаций, так и от других хозяйствующих субъектов.

Следует подчеркнуть, что в законодательстве об артелях существовало много пробелов, что вызывало разночтения в их классификации и затрудняло возникновение артельных предприятий. Нормы, регулирующие правовые отношения артельщиков, содержались в различных законодательных актах: в Уставе о цехах 1799 г., в положении  о биржевых артельщиках Устава торгового изд.1887 г. (ст. 89-91), в положениях о лоцманских товариществах, об артелях штуров, об артелях бурлаков, в узаконениях о рабочих артелях на сибирских золотых приисках. Артельный наем предполагался также основными законодательными актами о найме  –  Положением о найме на сельские работы от 12 июня 1886 г., Правилами о надзоре за фабричной промышленностью, о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих и об увеличении числа чинов фабричной инспекции от 3 июня 1886 г.,  Уставом горным изд. 1893 г.

Учитывая неурегулированность законодательства, тормозившее начавшееся во второй половине 1890-х годов оживления в деле организации различных промысловых товариществ, государственные структуры предприняли ряд шагов по исправлению создавшейся ситуации. В 1899 году вышел проект Гражданского уложения, разработанного соответствующей редакционной комиссией. В книге V проекта был подробно описан институт кооперации. В нем в частности понятие «артели» было сужено и под ним следовало понимать «лишь те товарищества, которые возникают для исполнения личным трудом по поручению третьих лиц всякого рода работ». От артелей предполагалось отличать производительные товарищества, которые выносили на рынок уже не рабочую силу артельщиков, а результаты их труда. Однако данный проект так и не был реализован. Параллельно с этим в 1899 г. Особое совещание Департамента торговли и мануфактур Министерства финансов подготовило свой проект законодательного акта об артелях, который и был принят Государственным советом и Высочайше утвержден 27 мая 1902 г. в качестве Положения об артелях трудовых[14]. Согласно нему, трудовой артелью признавалось «товарищество, образовавшиеся для производства определенных работ или промыслов, а также для отправления служб и должностей личным трудом участников, за общий их счет и круговою их порукою» (ст.1 Положения об артелях трудовых)[15]. То есть, исходя из признака «трудового единения членов», товарищества, продающие рабочую силу и товарищества, реализующие на рынке результаты своего труда, были объединены в одном понятии – трудовых артелей[16], со всеми вытекающими из этого правовыми последствиями: рабочая артель для найма стала обладать правами юридического лица (ст. 12)[17]. Кроме того, Государственный совет установил одинаковые для всех участников членские взносы, а распределение заработка – «соразмерно с участием каждого в работах артели личным трудом» (ст. 17).

Кроме трудовых артелей, в торговле и на транспорте функционировали артели  биржевые,  «отправляющие разные работы на бирже, при таможне, при городовых амбарах и буянах, в рядах и тому подобных торговых помещениях» (ст. 92 Устава торгового)[18].  

Для нашего исследования очень важно подчеркнуть, что и биржевые, и трудовые артели в конце XIX начале ХХ века могли прилагать свой труд, как в наемной форме, так и в форме самостоятельного производства и предпринимательства, а порой грань между этими формами стиралась. Законодатель в применении к трудовым артелям это выразил в ст.3 Положения об артелях трудовых: «Артель трудовая образуется на основании уставов или на основании существующих постановлений о договорах»[19]. Следовательно, все рабочие артели на местных и отхожих промыслах подпадали под действие данной статьи.

В 1880-х годах  исследователи насчитывали до 60 отраслей, в которых присутствовало артельное начало[20]. Артельный же наем широко использовался в добывающей промышленности и частично в обрабатывающей, на транспорте, в строительстве, в лесной промышленности, на кирпичных заводах. Артелям передавали исполнение отдельных операций на предприятиях вперемежку с индивидуально-нанятыми рабочими или отдавали в разработку отдельные участки, шахты и прииски[21]. Характеризуя использование артели стекольщиков (244 человека) на Старском стекольном заводе, принадлежавшем С.И. Мальцову, автор обзора о мальцовских заводах верно отметил, что «подобного рода ассоциации возможны только в более простых производствах и более однородных, каковы литейные, стекольные и т.п., в более же сложном деле, как, например, механическом, где существует переход отдельных материалов из одной стадии в другую и где становится необходимость более сложный учет, – подобная ассоциация едва ли имеют будущность»[22].

При возникновении артелей действовала следующая закономерность: чем менее сложным и более древним был промысел, чем меньше он требовал предварительных затрат, чем легче было достижение хозяйственной цели, чем кратковременнее было общение, тем легче возникала артель, тем скорее устанавливалось соглашение между участниками, тем большей простотой отличался склад жизни союза, тем сильнее было влияние обычая[23]. Поэтому рабочие артели для найма возникали проще и быстрее, чем самостоятельно хозяйствующие товарищества. В.П. Воронцов установил, что некоторые наемные артели, являлись, по своей сути, «бытовыми», то есть «выросшими самостоятельно, как бы органически, без заметного сознательного воздействия в этом смысле на народ со стороны других классов общества»[24].  Они  очень легко возникали и также легко исчезали после решения своих задач в тех отраслях промышленности, которые не требовали «прочно-установленного разделения труда» и при условии незначительности капитальных затрат[25].

Серьезным препятствием на пути образования и деятельности независимых артелей являлось засилие подрядчиков-посредников и тесно связанных с ними волостных правлений и ростовщиков. На многие промыслы крестьяне, попавшие в затруднительное материальное положение, нанимались приказчиками нанимателей или десятниками подрядчиков. Последние соединяли нанявшихся в артели, отправляли их к месту работы или продавали сформированную артель лицам, нуждающимся в рабочей силе[26]. Фигура подрядчика выходила на первый план чаще всего при увеличении отдаленности места работы отхожей артели и усилении бедности потенциальных артельщиков[27].

Наниматели были заинтересованы в артельном найме, так как при нем они сильно экономили на административных расходах, а круговая порука давала им уверенность в выполнении подряда. Однако так было не везде и не всегда. Например, в городах в некоторых строительных производствах (плотники, каменщики и др.) нанимателям было выгоднее иметь дело не со свободными артелями, а с крупными известными подрядчиками, которые также использовали труд артелей, но уже в закабаленной форме. В Вятской губернии к концу XIX в. по этой же причине лесопромышленники при организации работы пильщиков стали все чаще обращаться к услугам подрядчиков, вытесняя самостоятельные артели[28].

С другой стороны, организация артелей при найме предоставляла много выгод и артельщикам. Находясь в коллективе с круговой порукой, получая обязательные задатки, они могли обеспечивать надежность своего заработка, несколько повышая его и при этом конкурировать за подряды с крупными подрядчиками[29].

Свободная наемная артель воплощяла в своей организации три принципа: каждый должен работать столько, сколько другие; каждый должен расходовать средств, столько, сколько другие; каждый должен был получать из заработков столько, сколько другие[30]. Однако в реальности эти принципы оставались лишь идеалом, к которому стремились или от которого часто отступали в той или иной мере.

В свободных и многих зависимых артелях для найма рабочие выбирали или выдвигали старшего (атамана, батыря, старшину, большака, старосту, рядчика[31], «подрядчика», «настоятеля», уставщика), который выполнял самую ответственную, но не самую тяжелую работу, а также ведал кассой и организацией работ, связывался с нанимателем. За это ему полагался дополнительный пай, или небольшая денежная надбавка, или даже просто угощение. За проступки перед артелью его могли заменить другим рабочим. Однако всегда существовала угроза того, что при определенных условиях староста-рядчик превратится в стоящего над артелью подрядчика. В свободных артелях общее собрание являлось высшей инстанцией, ее постановления не подлежали обжалованию. Коллектив любого мог исключить из своих рядов или, наоборот, принять. В несамостоятельных артелях (кабальных или зависимых от государственных структур) рабочие зачастую не могли решать многие внутриартельные вопросы без согласования с подрядчиком, хозяином или соответствующим чиновником[32].

Распределение заработка у промысловых артельщиков чаще всего осуществлялось поровну, но встречались системы оплаты, с помощью которых товарищество стремилось учесть трудовой вклад участников: по сделанной продукции (количеству, расстоянию при транспортировке и др.) или по трудовому участию (по количеству топоров, конных пар, человеческих и конских голов)[33]. Например, в артелях плотников Дорогобужского уезда Смоленской губернии плотники первой руки (исполняли самые трудные работы), второй руки (могли делать срубы) и третьей руки (могли только обтесывать бревна) получали в пропорции 12:10:8 или 14:12:9[34].

 С увеличением количества артельщиков, с ростом специализации работ, разницы имущественного взноса участников, тяжести выполнения обязанностей на различных должностях и неравенства рабочего времени артельщиков росла и дифференциация в оплате[35]. Она в определенной мере уравновешивала возникающее в некоторых артелях первоначальное неравенство по принципу: «труд всех артельщиков в одну и ту же единицу времени ценится одинаково»[36]. На некоторых промыслах (например, рыбных, моржевых, лесных) при расплате с артелями наниматели часто прибегали к обману, обсчету и выплате заработка продукцией, которую тут же мог купить сам наниматель, но по сниженной цене[37].

Заработок свободных артельщиков был в целом выше, чем у рабочих, нанятых подрядчиком, за исключением искусных мастеров. Так, обычный годовой заработок артельного плотника в Дмитровском уезде Курской губернии колебался от 60-80 руб. до 120-140 руб., а работающего по найму – от 40-50 руб. до 80-90 руб.; каменщика в артели от 90-100 руб. до 140-160 руб., а у подрядчика – от 40 руб. до 90-110 руб.[38]

У фабрично-заводских рабочих, нанятых артельно,  сочетались как регрессивные формы оплаты труда (при сдельной оплате старшие рабочие оплачивали работу подручных из своего заработка), так и прогрессивные (деление общего сдельного заработка поровну; бригадно-аккордная система – деление общего сдельного заработка пропорционально времени и жалованью, указанному в расчетной книжке; урочно-сдельная система– деление общего сверхурочного сдельного заработка пропорционально времени и окладному жалованью)[39].

Распределение дохода между вложениями капитала и труда происходило или из общей массы средств, или из раздельных фондов. В части артелей в общий доход шел не только продукт основной деятельности, но и все личные доходы участников[40].

И договорные, и еще чаще уставные артели сами использовали наемный труд. Склонность нанимать рабочих более всего была присуща тем обществам, которые пользовались экономической самостоятельностью и получали значительный доход от своего промысла. Число рабочих, нанимаемых артелью, зависело от размеров ее оборота. При этом встречались даже случаи субнайма. Например, в 1870-1880 годах артели заугорцев, нанятые петербургскими биржевыми артелями, сами нередко нанимали рабочих[41]. Наем рабочих наемными артелями встречался на лесозаготовках, на сплаве леса, в смолокурении, в рыбном промысле, на транспорте при погрузочно-разгрузочных работах в артелях крючников, при добыче золота, в строительстве.

Рабочие нанимались либо индивидуально членами артелей, либо их должностными лицами от имени всей организации. Артели, возлагая на нанятых рабочих часто самую тяжелую работу, не допускали их к управлению и нередко дискриминировали в оплате труда[42]. Так, на белужьих промыслах наемные рабочие получали ½ пая нанявшего их члена[43]; в петербургских биржевых артелях средняя плата поденного рабочего составляла в 1873-1874 гг. 65 коп. в день, то есть до 200 рублей в год, а средний годовой заработок артельщика превышал 350 руб.[44] В 1880-1890-х годах на лесозаготовках в Царевококшайском уезде Казанской губернии артельщики получали 60 коп. в день, а нанятые ими рабочие – 18-20 коп., но зато при этом последние за убытки артели ответственности не несли[45]. В «меньшем размере, чем действительные члены» получали посуточную зарплату или от куля нанятые рыбинскими артелями крючников рабочие[46]. Там, где члены артели получали за свой труд определенную плату, а весь излишек составлял прибыль на капитал, вознаграждение наемных рабочих было равно плате членам артели.

Наем артелями рабочей силы был отрегулирован в Образцовом уставе трудовой артели, утвержденном министром финансов 30 сентября 1904 г. и подтвержденным 1 июня 1912 г. В нем в параграфе четвертом отмечалось: «Наемный труд в артели допускается лишь для выполнения работ, требующих особых познаний и не составляющих предмета обычных занятий членов артели, а также временно, в виде исключения, в случаях, когда для исполнения срочных работ или заказов оказываются недостаточными наличные рабочие силы членов артели. Наем таких рабочих, а также прием учеников производятся на общих законом установленных основаниях»[47]. Как видно, причины, позволяющие артелям нанимать рабочих, были достаточно размытыми, а условия найма общепринятыми, то есть капиталистическими по характеру.

Рабочие наемные артели на местных и отхожих промыслах, в силу ничтожности имущественного положения участников, кратковременности и относительной несложности работ, чаще всего делили оборотный капитал с нанимающей стороной и при этом не теряли своей самостоятельности. В совершенно другой ситуации они оказывались при использовании кабального ростовщического кредита, а еще в более худшем положении – при включении в силу необходимости в состав образованного общества кулака-ростовщика, подрядчика или хозяина основных средств производства. В этом случае артель теряла самостоятельность и разлагалась[48].

О том, как конкретно осуществлялся наем артелей можно узнать из различных правовых актов.

Согласно узаконению о штурах 1830 и 1831 гг., вошедших в торговый устав (ст. 2190 прим. изд. 1842 г. и ст. 2421 изд. 1857 г.) и подтвержденных Высочайше утвержденным положением Комитета министров от 22 марта 1885 г.[49]., было разрешено учреждать артели «особых для нагрузки и выгрузки кораблей мастеровых»[50]. Для штуров вводилась круговая порука и такса на их работы. Староста штуров и список артельщиков утверждался таможенным начальством и местной полицией; губернскому и таможенному начальству предоставлялось право требовать исключения из артели неблагонадежных членов, а губернскому начальству, кроме того,  –  право роспуска товарищества. Из этого видно, что власть при организации артельного дела, побаивалась его и поэтому изначально ориентировалась на полицейскую регламентацию и круговую поруку артельщиков.

По положению о бурлаках, принятому в 1836 г., занятие бурлацким промыслом также признавалось только при ответственности круговой порукой, то есть артелью (ст. 324). Письменные условия при этом считались излишними, а интересы хозяина ограждались точными определениями закона: во-первых, наличием шнуровой тетради, недоступной контролю со стороны артели, но передаваемой в дистанцию и расправу, в которую заносился список рабочих, размеры их зарплаты, харчей и задатков,  наказания по приговору артели; во-вторых, рекомендацией нанимателю пользоваться круговой порукой при побеге бурлаков; в-третьих, предписанием артелям формироваться в одном селении, волости или городе; в-четвертых, обязанностью артели в большинстве случаев принимать на себя расходы по лечению больных (ст. 315-324). В случае с бурлаками законодатель еще не перешел на капиталистические принципы и продолжал исходить из обычаев артельного найма. Так, статьи 326 и 341 Устава путей сообщения изд. 1857 г. предписывали бурлакам избирать старших с помощниками и делить прибыли и убытки поровну между всеми, служащими на судах артельщиками[51].

В середине XIX века в горнозаводской промышленности Устав горный поощрял частных предпринимателей нанимать рабочих преимущественно артелями (ст. 2486) и даже нанятых единолично в одной местности предписывал отправлять одной артелью, которая выбирала из своей среды старшего с двумя помощниками. Артельщики должны были вручать ему паспорта и другие виды на жительство, принимая на себя круговую поруку о неотлучке от артели (ст. 2496). По прибытии на место, рабочие вручали нанимателю паспорта и получали от него расчетные листы с условиями найма. Наниматель имел право разделять рабочих на новые артели, назначая в каждую от себя старосту, а артель – двух выборных (ст. 2500). Этой артельной расправе предоставлялась право наказывать артельщиков, но с ведома хозяина. Если его не устраивала работа артели и ее расправы, он мог жаловаться горному исправнику и горному ревизору (ст. 2502). Артель же была обязана беспрекословно исполнять обязанности хозяина или его приказчика[52].

К началу XX века ситуация с артельным наймом коренным образом не изменилась, но в законодательство были внесены некоторые уточнения.

В Правилах о найме рабочих на частные золотые и платиновые промыслы (Приложение к ст. 661 Устава Горного) отмечалось, что артели здесь образуются на основании положения о найме на сельские работы, что «договор о найме артели заключается с артельным старостою» и в нем оговаривается ее внутренний порядок управления и ответственность (п.5, 9)[53]. В соответствии с Правилами о порядке найма рабочих на казенные горные заводы рабочие также могли наниматься артелями (Приложение к ст. 8211 Устава Горного, п.7)[54].

9 марта 1892 г. было Высочайше утверждено мнение Государственного совета «О надзоре  за благоустройством и  порядком на частных горных заводах и промыслах и о найме рабочих на эти заводы и промыслы». В нем указывалось, что при сдаче работ артели должен был заключаться письменный договор, в который вносился список артельщиков, основания их взаимного расчета и условий найма[55].  16 января 1895 г. эти положения были конкретизированы в утвержденных присутствием по горнозаводским делам при Горном Департаменте  «Правилах, касающихся отношений к управлениям горных заводов и промыслов артелей рабочих»[56]. Артели при найме получали от заводского или промыслового управления одну общую расчетную книжку, в которую вносились условия найма, общая сумма зарплаты и сумма вычетов. Она хранилась у выборного артели. Сроки выдачи заработной платы устанавливались по особому соглашению с артелью. Сама выдача производилась каждому члену в отдельности по представленному выборным списку, но взыскания за неисправную работу налагались на всю артель, которая уже потом раскладывала его между участниками. Правила внутреннего распорядка, установленные на заводе или промысле, были обязательны и для артельных рабочих. Таким образом, на казенных горных заводах артельный наем переплетался с капиталистическими принципами: выдача зарплаты была индивидуализирована, а ответственность оставалась на круговой поруке, что, безусловно, было выгодно начальству, так  как заметно приглушалась самая важная сторона артельной жизни – общий доход и борьба за него.

Подробную информацию об алгоритме найма мы находим в Дополнительных правилах для сдельных рабочих на кирпичных заводах, работавших артельно, изданных в 1899 г. Санкт-Петербургским губернским по фабричным делам присутствием: «Для найма рабочих… в сдельную работу и для выдачи им задатков контора кирпичного завода высылает на место жительства рабочих свое доверенное лицо, которое, прибыв в ближайшее волостное правление, приглашает туда крестьян, желающих поступить на работу на изложенных ниже условиях и правилах.

Каждый рабочий, нанявшийся на основании сего в сдельную работу и получивший задаток, обязан вручить доверенному лицу свой годовой паспорт и получить от него расчетную книжку с условиями о найме и правилами внутреннего распорядка.

Все рабочие, нанявшиеся на каждую отдельную работу, составляют отдельную артель, с круговой друг за друга порукой и записываются поименно в отдельный для каждой артели список, который свидетельствуется волостным правлением…»[57]. «По прибытии на завод каждая отдельная артель сдельных рабочих выдвигает из своей среды старосту и в помощь ему двух уполномоченных лиц…»[58].

Старший фабричный инспектор Санкт-Петербургской губернии  С.А. Лебедев 23 мая 1899 г., докладывая в Санкт-Петербургское губернское по фабричным делам присутствие, писал, что «на кирпичных заводах практикуется наем рабочих артелями с круговою порукою и в течение последних 13 лет» и, что он, «наблюдая за кирпичными заводами по реке Неве, не получил ни одной жалобы со стороны рабочих на этот способ найма»[59].

В этом же рапорте С.А. Лебедев высказал свои соображения и о мотивах использования нанимателями и рабочими артельной формы найма: «Круговая порука артельщиков друг за друга необходима, главным образом, как гарантия: 1) выдаваемым рабочим вперед задаточным деньгам и 2) прибытия на завод именно того числа рабочих, которое нанято, хотя часто вместо нанявшегося рабочего приходит на завод его родственник. Когда рабочие прибыли на завод, круговая порука важна одинаково как для заводчика, так и для самой артели, потому что она дает возможность старательным и добросовестным членам артели влиять на своих… менее добросовестных товарищей угрозою ответственности на основании круговой поруки»[60].

Сообщает С.А. Лебедев и еще очень важную деталь. Оказывается, что «контингент… рабочих при кирпичесжигательных печах…, больше приближающихся к заводским рабочим» никогда не нанимался артелями и не работал сдельно[61]. То есть тем самым подчеркивался более низкий статус артельной работы и сдельной оплаты.

В начале ХХ века артельный наем в некоторых отраслях стал исчезать. Так, уже в 1902 г. в речном флоте на Волге артельных рабочих уже не нанимали, и только харчевание носило артельную форму[62]. По данным И.М. Козьминых-Ланина в фабрично-заводской промышленности Московской губернии из 245 814 рабочих артельно-нанятыми среди них были только 5,37%[63]. Однако, при этом пришлые рабочие продолжали широко использовать потребительские артели, то есть временные коллективы, с помощью которых осуществлялось харчевание, получение заработной платы и удовлетворение повседневных нужд[64]. Такие артели составлялись по различным  признакам: по роду деятельности, по количеству заработка, по полу, возрасту, цехам и корпусам. Каждая артель избирала артельного старосту, который заведовал харчевым продовольствием, вел артельную «бухгалтерию» и предоставлял в контору реестр, где указывал причитающиеся с рабочего за харчи и другие услуги суммы денег.

В связи с тем, что выдача заработной платы очень часто происходила только 4-6 раз в год, должность старосты становилась ключевой в отношениях между рабочими и администрацией предприятия. Не имея наличных денег, рабочие обращались за помощью к старосте, а тот в свою очередь, ссужал их своими или хозяйскими деньгами по мелочам за определенный процент (обыкновенно, 10-20 копеек с рубля от счета до счета, а в течение года от 40 до 100%). Потом это все взыскивалось из заработков должников. Таким образом, рабочие находились в постоянной зависимости от старост и укреплению этого института фабриканты уделяли особое внимание, зачастую влияя на исход выборов старост в артелях. По исчислениям П.А. Пескова только на одной суконной фабрике Носова за год старостами раздавалось около 9000 рублей под 20%  от счета до счета (счетов в году было 5), что давало возврат в контору в двойне[65].

Тенденция к уменьшению артельного найма переплеталась с тенденцией все большего возникновения самостоятельных  трудовых артелей и их трансформации. В 1913 г. в России насчитывалось более 600[66] производительно-трудовых артелей, большинство из которых возникло в начале ХХ века[67].

 Обследования московских артелей, производимые в 1908, 1909, 1911 и 1913 гг. И.З. Сапожниковым, показали, что с 1909 г. по 1911 г. число производительно-трудовых артелей возросло почти в 2 раза. При этом использование артельщиками учеников возросло в 1,5 раза (47% артелей в 1909 г. и 73% – в 1911 г.), а наемного труда почти в 3,5 раза (24% артелей в 1909 г. и 81% – в 1911 г.). В 1913 г. учениками пользовались почти 84% артелей, а наемным трудом около 81,4% артелей[68].

Данные И.З. Сапожникова несколько корректируются результатами обследования Н.Г. Брянского. Из 86 московских трудовых артелей в 1912 г. действительно16 или 18,6% вообще не пользовались наемным трудом, однако были еще 14 артелей, в которых наемные рабочие составляли незначительный контингент – только 1-2 человека. К этому можно прибавить еще пять артелей, в которых эксплуатировалось по 3-5 рабочих при общем числе членов от 11 до 20. Поэтому всего чистыми по характеру оставались 35 артелей или 40,7% с 52,7% от общего числа членов. Наиболее широкое применение наемных рабочих наблюдалось в 40 артелях (44%). Из них 14 артелей с числом рабочих свыше 15 при 172 членах имели 536 наемных рабочих или около 63% от общего числа наемных рабочих в артелях[69]. Число учеников в обследованных  Н.Г. Брянским артелях с года их основания по 1912 г. возросло со 129 до 270 человек или на 109%[70].

Причины описанных трансформаций И.З. Сапожников видел в совокупности факторов. Рост ученичества вызывался объективными обстоятельствами обеднения крестьянства, отсутствия  профессиональных школ, а также потребностью артелей в подготовке профессиональных кадров и в дешевой рабочей силе. Наемный труд стал широко использоваться в связи с тем, что не все желающие работать в артельном хозяйстве отвечали трем главным требованиям к членам артели: наличие высокой квалификации, возможность внести материальные средства и высокая сознательность. Многие наемные рабочие и сами не хотели быть артельщиками, так как заработная плата, условия труда и отношения между работниками не сильно отличались от того, что было в кругу членов артели[71].

Эти выводы И.З. Сапожникова, который сам был артельщиком, то есть лицом заинтересованным, лишь частично подтверждаются более основательным обследованием Н.Г. Брянского. Если по продолжительности рабочий день наемных рабочих и учеников не превышал рабочий день артельщиков, а в некоторых артелях был даже ниже, то по оплате труда ситуация была несколько иная. Средняя минимальная плата артельщику по 72 товариществам была равна 1 руб. 72 коп., а наемному рабочему – 1 руб. 40 коп., то есть ниже на 20%. Средняя максимальная плата артельщику – 2 руб. 35 коп., а наемному рабочему – 1 руб. 96 коп. или ниже на 23%. И наконец, средняя зарплата всех артельщиков была равна 2 руб. 8 коп., а для наемных рабочих – 1 руб. 78 коп. или ниже на 17%. Однако, эти данные фиксируют лишь заработную плату без учета распределения прибыли. Если принимать ее во внимание, то можно увидеть, что в чистых трудовых товариществах артельный труд оплачивался на 33,7 – 47,8% выше наемного, а в 51 артели – на 68%. Но даже и при таком существенном разрыве зарплата наемный рабочих в артелях была выше заработка фабрично-заводских и кустарных рабочих в частном секторе. Например, в производстве мрамора и гранита на 49,5%, в столярном и паркетном производстве на 63,5%. В целом, заработок выше 2 рублей в день на фабриках и заводах имело  5,8% рабочих-мужчин, в артелях – 26,3%, выше 1,5 рубля – 19,3% и 71,9% соответственно[72].

Таким образом, возраставшие ученичество и наемный труд приводили к размыванию в артелях трудового начала, причем, с двух направлений: и со стороны капитализма, и со стороны кабальных отношений.

О буржуазной трансформации артелей свидетельствует динамика распределения заработной платы артельщиками. В 1909 г. поровну распределяли заработок 55% московских артелей, а «по трудоспособности» – 45%. В 1911 г. поровну распределяли уже 36%, а «по трудоспособности» – 64%[73]. В 31 артели с одинаковой оплатой и в тех товариществах, в которых считали, что заработной платой полностью вознаграждался труд артельщиков, прибыль делилась поровну. В других прибыль распределялась пропорционально числу рабочих дней, в незначительной группе артелей – пропорционально заработной плате[74].

Изучая экономическую деятельность московских трудовых артелей, Н.Г. Брянский зафиксировал любопытный факт отказа от употребления наемного труда в 9-й артели серебряников по причине признания наемного труда убыточным. В ходе обследования удалось установить, что это было не случайно. Анализ величины денежных оборотов в зависимости от числа наемных рабочих (после отсечения самых низкодоходных и самых высокодоходных артелей) выявил три группы артелей: в первой с числом наемных рабочих до 5 человек на одного члена артели приходилось 1218 рублей, во второй группе с числом наемных рабочих от 6 до 15 – 1044 рубля, в третьей группе с числом наемных рабочих свыше 15 – 937 рублей. Очевидно, что наемный труд понижал производительность артелей[75].

Экономическая неэффективность наемного труда в артелях существовала подспудно, артельщики ее очень часто не осознавали, и поэтому для них более значимым и очевидным был целый ряд доводов за применение наемничества: желание получить прибавочную стоимость, созданную рабочими; надежда избежать психологических проблем, возникающих с приходом новых членов; возможность быстро принять на работу, но и также быстро уволить наемного рабочего при смене конъюнктуры[76].

Некоторые ведомства сами вводили на своих предприятиях артельные начала.

В конце 1860 – начале 1870 годов на Нижнетуринском казенном заводе Гороблагодатского округа Пермской губернии успешно действовали три товарищества: артель по изготовлению ударных трубок, артель кричников и артель листокатального цеха. Первая из названных артелей с 1867 по 1872 год изготовила 782 тыс. трубок и 172 тыс. боевых винтов на сумму 326 657 руб. Заработок артели составил 194 442 руб. или 260 руб. на артельщика в год. Причем казне работа артельщиков обходилась по 37-38 коп. за трубку, а до образования артели – по 50-70 коп. По примеру нижнетуринцев на Верхнетуринском заводе образовалась артель по производству гранат, на Кувшинском заводе – артель по выплавке чугуна и артель литейщиков, на Екатеринбургской механической фабрике – артель по производству лафетов. Во всех указанных товариществах производство было поставлено гораздо эффективнее и дешевле для казны[77].

 Успех артельных начинаний в тяжелой промышленности способствовал трансформации артельного найма в артельную аренду. В октябре 1906 г. вступил в силу договор об условиях аренды бывшего казенного Нижне-Исетского металлургического завода с трудовой артелью рабочих и кустарей того же завода. За 1908 г. артель из 207 членов реализовала сортового железа и поковок на 167835 руб. 71 коп., чугунных и медных поковок – на 13485 руб. 91 коп., механических поделок и машин – на 41723 руб. 09 коп., столярных изделий – на 3400 руб. 65 коп. и получила прибыль в размере 7421 руб. 24 руб. В 1908 г. в аренду рабочим было также передано еще одно казенное предприятие – Дедюхинский солеварный завод, расположенный в Пермской губернии[78].

В 1905 г. Отдел сельской экономии и сельскохозяйственной статистики Министерства земледелия и государственных имуществ совместно с интендантским ведомством Военного министерства осуществил наем и отправку на Дальний Восток в район боевых действий 320 кустарей-портных Тульской губернии в составе 16 артелей, 400 артельшиков-сапожников из Тверской губернии, 328 кустарей-обозников Воронежской губернии в составе 14 артелей[79].

После долгого изучения вопроса Министерство путей сообщения стало постепенно вместо подрядного способа создавать рабочие артели по содержанию и ремонту водных коммуникаций: сначала в 1886 г. под Тихвином, затем в Киевском округе путей сообщения, а в начале ХХ в. и в Казанском округе[80]. Причем на практике было установлено, что подрядный способ был дороже артельного примерно на 40%[81].

В конце ХIХ века на шахтах Донецкого бассейна артели и одиночные рабочие также нанимались или от подрядчика, или хозяйственным способом, то есть непосредственно администрацией. По исследованиям, произведенным в 1886 г. в Славяносербском уезде Екатеринославской губернии, оказалось, что от контор была нанята 31 артель с 798 рабочими, которые обошлись рудникам в 17562 рубля в месяц (22 руб. на одного рабочего), а через подрядчиков – 15 артелей с 237 рабочими с расходами в 8976 рублей в месяц (37 руб. на одного рабочего). При найме отдельных рабочих от конторы был нанят 271 рабочий, которые обошлись рудникам в 5779 руб. (21 руб. на одного рабочего), а от подрядчика – 262 человека с расходом 5985 руб. в месяц (23 рубля на одного рабочего). Из этого следует, что, во-первых, наем рабочих артелями на шахтах происходил в 2 раза больше, чем отдельных рабочих, так как был гораздо удобнее, производительнее и выгоднее. Разница в один рубль на одного рабочего с излишком окупалась уменьшением расходов на администрацию. Во-вторых, наем от конторы происходил  почти в 2 раза больше, чем от подрядчика и был дешевле[82]. Подрядчик на шахте получал «львиную долю барышей, эксплуатируя по плантаторски рабочих и разоряя рудник» столбовым способом выемки угля[83].

О большей эффективности артельного способа, по сравнению с подрядным, свидетельствуют данные о работе курских артелей плотников и каменщиков. В Полтавской, Черниговской и Киевской губерниях, куда они убывали в отход, купцы предпочитали нанимать самостоятельные артели, так как те брали за работу дешевле и исполняли ее добросовестнее[84].

Артельный наем оказывал заметное влияние на материальное благосостояние членов независимых артелей: круговая порука способствовала повышению их заработка, выгоды приносило совместное потребление, кооперация труда и использование в складчину дорогостоящих средств производства повышала эффективность артельной деятельности. В большинстве случаев самостоятельная артель улучшала нравственный климат среди рабочих, приучала их к самоуправлению, формировала коллективистские настроения, развивала умственные способности и интеллектуальные потребности. Однако, чем зависимее была артель от хозяев, ростовщиков, подрядчиков и начальства, тем менее в ней проявлялись указанные черты[85].

Таким образом, свободный артельный наем в российской промышленности представлял собой довольно распространенное явление, особенно в технологически несложных производствах. С помощью него работы производились быстрее, качественнее и дешевле, чем при обращении к услугам подрядчиков, которые также использовали артельную организацию в своих интересах.

Развитие капитализма не прошло без последствий для артельного начала при коллективном найме русских рабочих. Степень влияния нового способа производства была на тот момент такова, что не привела к утверждению полноценного рынка труда, но оказалась достаточной для подчинения артельного найма интересам капитала, что отразилось на внутренней жизни артелей и психологии их членов. В целом артельные начала испытывали серьезный натиск, как со стороны капитализма, так и со стороны кабального способа производства.

Свободная артель по своей сути являлась одним из способов приспособления общинников к товарно-денежному хозяйству. Она получила распространение только в силу сложившихся обстоятельств. Если бы на возникающем буржуазном рынке не сформировался спрос на соответствующую деятельность, если бы крестьяне не попали в тяжелое материальное положение, и если бы им не была выгодна коллективная форма труда, то артель, как форма коллективной самозащиты крестьян от наступления буржуазных отношений в виде массового явления русской жизни,  не состоялась бы. Итогом стала особая двойственность артели: внутренняя трудовая коллективность сочеталась с духом предпринимательства и наживы. Исходя из этого, свободный артельный наем занимал промежуточное положение между классическим капиталистическим наймом и подрядным договором. Как вид найма он носил антикапиталистический характер, так как устранял конкуренцию рабочих и повышал их зарплату, а как вид подрядной деятельности приобретал буржуазную сущность. Именно в этом заключалось главное политэкономическое противоречие артели, порождавшее все противоречия ее организации между духом коллективизма и духом индивидуализма.

Опубликовано: Вопросы истории. – М.  – 2014. - № 6. – С. 72-85.



[1]
См.: Кулишер И.М. Обзор русского и иностранного законодательства о кооперативных товариществах. – СПб.,1906. – С. 220.

[2]См.: Евреинова А.М. Договорная земледельческая артель, ее роль и значение в экономической жизни народа. – Одесса, 1895. – С. 5.

[3]См.: В.В. Артели для подрядных и наемных работ // Новое слово. – 1895. –  №1 Октябрь; Там же. – 1896. –  №11 Август; В.В. Артельные начинания русского общества. – СПб.,1895; В.В. Артель в кустарном промысле. – СПб.,1895.

[4]См. напр.: Гвоздев Р. Кулачество-ростовщичество. Его общественно-экономическое значение. – СПб., 1898; Козьминых-Ланин И.М. Артельное харчевание фабрично-заводских рабочих Московской губернии. – М.,1915; Энгельгардт А.Н. Письма из деревни. – М., 2010. – С. 287-352.

[5]См. напр.: Исаев А.А. Артели в России. – Ярославль,1881;Ефименко П.С. Артели Архангельской губернии // Сборник материалов об артелях в России. – СПб., 1873-1875. – Вып. 1;Аносов А.В. Рабочие артели. Краткий обзор деятельности ремонтных артелей в Казанском округе п. с. за десятилетие 1903-1914 гг. // Сборник Казанского округа путей сообщения. – Казань,1914. – Выпуск LXIX.

[6]См.: Тарновский К.Н. Мелкая промышленность России в конце XIX– начале ХХ в. – М., 1995. – С. 144-153.

[7]См.: Зимина Т.В. Артель как форма внутрипроизводственной демократии (опыт исторического анализа производственных артелей на Урале) // ЭКО. – 2004. –  № 5. – С. 161-177; Белоновская  А.М. Оценка значимости исторического опыта производственных кооперативов (артелей) в современной хозяйственной практике // Экономический журнал. – 2010. – №18.

[8]См.: Большаков В.П. О том, чего не было. Раздел 7. "На началах добра и истины" (производственные и потребительные артели // http://istprof.ru/578.html

[9]См.: Эдельштейн В.И. Биржи труда. Организация посредничества по приисканию работы и рабочих на Западе и в России. – Пг.,1916. – С.123-124.

[10]См.: Гвоздев Р. Кулачество-ростовщичество. Его общественно-экономическое значение. – СПб., 1898. – С. 108, 113; В.В. Артели для подрядных и наемных работ // Новое слово. – 1896. –  №11 Август. – С.33-49.

[11]Нар-ский Н. Подрядчики и инженеры. Из воспоминаний десятника Поморцева. –  Оренбург, 1913.

[12]Свод законов Российской империи: В 16 т. – СПб.,1900. – Т.XI. – Ч.II. – С.583.

[13]Исаев А.А. Артели в России. – Ярославль,1881. – С.21.

[14]См.: Кулишер И.М. Обзор русского и иностранного законодательства о кооперативных товариществах. – СПб.,1906. – С. 236-237.

[15]Высочайше утвержденное Положение об артелях трудовых // Собрание узаконений. – СПб.,1902. – Отд.II. – №69. – С.705.

[16]Для того чтобы отделить друг от друга существовавшие в одном понятии два вида артелей исследователи чаще всего стали первые называть рабочими артелями, а вторые - производительно-трудовыми артелями.

[17]См.: Кулишер И.М. Обзор русского и иностранного законодательства о кооперативных товариществах. – СПб.,1906. – С. 236-237.

[18]Свод законов Российской империи: В 16 т. – СПб.,1900. – Т.XI. – Ч.II. – С. 583.

[19]Высочайше утвержденное Положение об артелях трудовых // Собрание узаконений. – СПб.,1902. – Отд.II. – №69. – С.705.

[20]См.: Исаев А.А. Артели в России. – Ярославль,1881. – С. 286.

[21]См.: В.В. Артели для подрядных и наемных работ // Новое слово. – 1896. –  №11 Август. – С. – С.46; ЦГИА СПб, ф. 569, оп. 1, д. 996, л.1-1об.; д.257, л.1-1об; ф. 253, оп. 3, д. 4717, л.54, 77, 87, 117-117об.

[22]Н.М. С.И. Мальцов и мальцовские заводы. Описание фабрик и заводов // Приложение к журналу «Технолог» 1903 г. – Одесса, 1903. – С.14-15.

[23]См.: Исаев А.А. Артели в России. – Ярославль,1881. – С.103-104.

[24]В.В. Артельные начинания русского общества. – СПб.,1895. – С. 14.

[25]См.: Там же. – С.15-16.

[26]См.: В.В. Артели для подрядных и наемных работ // Новое слово. – 1895. –  №1 Октябрь. – С. 77-78, 94.

[27]См.: В.В. Артельные начинания русского общества. – СПб.,1895. – С. 10.

[28]См.: Там же. – С. 77-81, 90.

[29]См.: Там же. – С. 80-81.

[30]См. В.В. Артель в кустарном промысле. – СПб.,1895. – С. 183-184.

[31]Со временем термин «рядчик» стал использоваться как синоним «подрядчика».

[32]См.: Исаев А.А. Артели в России. – Ярославль,1881. – С. 171-173; В.В. Артели для подрядных и наемных работ // Новое слово. – 1896. –  №11 Август. – С.38-44.

[33]См.: В.В. Артели для подрядных и наемных работ // Новое слово. – 1895. –  №1 Октябрь. – С. 85-101.

[34]См.: В.В. Артель в кустарном промысле. – СПб.,1895. – С. 179.

[35]См.: Исаев А.А. Артели в России. – Ярославль,1881. – С. 221-223; В.В. Артель в кустарном промысле. – СПб.,1895. – С. 178.

[36]Немиров Г. А., Биржевые артели в С.- Петербурге. (Очерк их организации и современного состояния). – СПб., 1876. – С. 87.

[37]См.: В.В. Артели для подрядных и наемных работ // Новое слово. – 1895. –  №1 Октябрь. – С. 87; Ефименко П.С. Артели Архангельской губернии // Сборник материалов об артелях в России. – СПб., 1873-1875. – Вып. 1. – С. 34.

[38]См.: В.В. Артель в кустарном промысле. – СПб.,1895. – С. 181.

[39]См.: Козьминых-Ланин И.М. I.Семейный состав фабрично-заводских рабочих Московской губернии. II. Сословный состав. III. Формы найма, расчет и отпуски. IV. Сроки расплаты и время (рабочее или нерабочее) выдачи заработной платы. V. Способы вознаграждения (формы заработной платы). – М.,1914. – С.V.

[40]См.: Исаев А.А. Артели в России. – Ярославль,1881. – С. 225-234.

[41]См.: Там же. – С. 181-183.

[42]См.: Там же. – С. 184-185.

[43]См.:Ефименко П.С. Артели Архангельской губернии // Сборник материалов об артелях в России. – СПб., 1873-1875. – Вып. 1. – С.59.

[44]См.:Немиров Г. А., Биржевые артели в С.- Петербурге. (Очерк их орг. и соврем. состояния). – СПб., 1876. – С. 26.

[45]См.: В.В. Артели для подрядных и наемных работ // Новое слово. – 1895. –  №1 Октябрь. – С. 83.

[46]В.В. Артели для подрядных и наемных работ // Новое слово. – 1896. –  №11 Август. – С. 40.

[47]Образцовый устав трудовой артели. – СПб.,1914. – С.1.

[48]См.: Исаев А.А. Артели в России. – Ярославль,1881. – С.209-219.

[49]См.: ПСЗ РИ. – Собр. 3-е. – Т.V. – № 2833.

[50]См.: Кулишер И.М. Обзор русского и иностранного законодательства о кооперативных товариществах. – СПб.,1906. – С. 225.

[51]См.: Свод законов Российской империи: В 16 т. – СПб.,1900. – Т. XII. – Ч. I. – С.27-28.

[52]См.: Свод законов Российской империи: В 14 т. – СПб., 1857. – Т. VII. – C. 436-439.

[53]См.: Свод законов Российской империи: В 16 т. – СПб.,1900. – Т. VII.  – С.110; Артели биржевые и трудовые с разъяснением Правительствующего Сената и Приложением. – М., 1907. – С.69.

[54]См.: Свод законов Российской империи: В 16 т. – СПб.,1900. – Т. VII.  – С.119.

[55]См.: ПСЗ РИ. – Собр. 3-е. – Т.XII. – № 8402.

[56]См.: Артели биржевые и трудовые с разъяснением Правительствующего Сената и Приложением. – М., 1907. – С. 75-76.

[57]ЦГИА СПб, ф. 1229, оп. 1, д. 79, л.63.

[58]Там же. – л.63об.

[59]ЦГИА СПб, ф. 1229, оп. 1, д. 79, л.61.

[60]Там же. – л.61-61об.

[61]Там же. – л.61об.

[62]См.: Никитин А.Ф. Условия найма судорабочих на Волге (по расчетным книжкам). – СПб.,1902. – С.31.

[63]См.: Козьминых-Ланин И.М. I.Семейный состав фабрично-заводских рабочих Московской губернии. II. Сословный состав. III. Формы найма, расчет и отпуски. IV. Сроки расплаты и время (рабочее или нерабочее) выдачи заработной платы. V. Способы вознаграждения (формы заработной платы). – М.,1914. – С.V.

[64]См.: Козьминых-Ланин И.М. Артельное харчевание фабрично-заводских рабочих Московской губернии. – М.,1915. – С.5.

[65]См.: Песков П.А. Санитарное исследование фабрик по обработке волокнистых веществ в г. Москве // Труды комиссии, учрежденной г. Московским Генерал-губернатором князем В.А. Долгоруковым для осмотра фабрик и заводов в Москве. – М.,1884.  – Выпуск второй (2-я и 3-я глава). – С.80-83.

[66]Для сравнения следует указать, что 1890-х годах в Англии насчитывалось около 175 производительных товариществ, в Германии – около 150. См.: В.В. Артели для подрядных и наемных работ // Новое слово. – 1895. –  №1 Октябрь. – С. 66.

[67]См.: Брянский Н.Г. Московские производительно-трудовые артели. По данным обследования 1913 года. – Пг., 1915. – С.139.

[68]См.: Сапожников И.З. Ученики и наемный труд в производительно-трудовых артелях. – Киев, 1913. – С.2-3.

[69]См.: Брянский Н.Г. Московские производительно-трудовые артели. По данным обследования 1913 года. – Пг., 1915. – С. 32-33.

[70]См.: Там же. – С. 37.

[71]См.: См.: Сапожников И.З. Ученики и наемный труд в производительно-трудовых артелях. – Киев, 1913.– С.4-12.

[72]См.: Брянский Н.Г. Московские производительно-трудовые артели. По данным обследования 1913 года. – Пг., 1915. – С. 81-86.

[73]См.: Сапожников И.З. Ученики и наемный труд в производительно-трудовых артелях. – Киев, 1913. – С.6.

[74]См.: Брянский Н.Г. Московские производительно-трудовые артели. По данным обследования 1913 года. – Пг., 1915. – С. 96.

[75]См.: Там же. – С.35, 61.

[76]См.: Там же. – С. 24-25.

[77]См. В.В. Артельные начинания русского общества. – СПб., 1895. – С. 94-99.

[78]См.: Зимина Т.В. Артель как форма внутрипроизводственной демократии (опыт исторического анализа производственных артелей на Урале) // ЭКО. – 2004. –  № 5. – С. 173-175.

[79]См.: Тарновский К.Н. Мелкая промышленность России в конце XIX– начале ХХ в. – М., 1995. – С. 144-153.

[80]См.: Аносов А.В. Рабочие артели. Краткий обзор деятельности ремонтных артелей в Казанском округе п. с. за десятилетие 1903-1914 гг. // Сборник Казанского округа путей сообщения. – Казань,1914. – Выпуск LXIX. – С.1-5.                                                  

[81]См.: Там же. – С.22-24.

[82]См.: Богуцкий Э.Ф. Положение горнорабочих в Донецком бассейне // Юридический вестник. – 1890. – Том VI. – С.454.

[83]Верещинский Л. Рабочий шахтер в Донецком бассейне. Очерк. – СПб.,1893. – С.14.

[84]См.:Промыслы и грамотность центрального района Курской губернии. – Курск, 1885. – Отд.II. – С.41-42.

[85]См.: Майоров И.В. Трудовое товарищество. – СПб.,1907; Глебов А.В. Трудовые артели. – СПб.1908; В.В. Артельные начинания русского общества. – СПб.,1895. – С. 97; Исаев А.А. Начала политической экономии. – СПб.,1905. – С. 207.

История профсоюзов, 2016 г.