Послеоктябрьская Россия, пройдя диктатуру пролетариата военного коммунизма и НЭП[1], с 1927 года вступила в стадию феодального социализма. Эта стадия подразделяется на три периода: цезарианский (1927 —1957 гг.), имперский (1957 — 1987 гг.) и либеральный (1987 —2017 гг.).

К 1934 году сформировалась новая форма собственности, называемая государственным социалом (противоположность капиталу). Государственный социал — это повсеместно обобществленные до масштабов государства средства производства, жизненные средства, земля и рабочие места. В цезарианский период государственным социалом безраздельно распоряжался цезарь в лице Сталина. В это время социализм строился феодальными методами с физической ликвидацией крестьян. По мере их уничтожения происходило окрестьянивание рабочих, которое размывало их пролетарскую психологию. Городские рабочие, в основном, поддерживали цезарианскую политику, выражавшую классовые интересы этой части населения.

В этот период цезарианскяя бюрократия еще не сформировалась в класс служащих и выполняла вассальные функции. В стране установилось два класса: рабочих и крестьян. Рабочие коллективизировались на базе промышленной кооперации груда. Это соответствовало формированию государственного социала. Крестьяне стремились к единоличному ведению хозяйства, что противоречило обобществлению собственности. Такое различие интересов привело к борьбе между этими классами. В этих условиях интересы цезарианской бюрократии совпадали с интересами рабочих. Поэтому объективно отсутствовала функция защиты их прав и свобод, отсутствовали независимые профсоюзы.

Развитие государственного социала с одной стороны подминало единоличное сельское хозяйство, превращая его в коллективное. С другой стороны, коллективное сельское хозяйство феодально-патриархальной деревни превращалось в государственное крепостничество. В противоборстве двух однопорядковых классов мог возникнуть и укрепиться только государственный профсоюз. Его функция с самого начала состояла в обеспечении властвования над рабочими. Этот профсоюз обслуживал интересы бюрократии и был инструментом экономического и морального давления на рабочих. Стремление крестьян к обособленному ведению единоличного хозяйства разобщало их и исключало объединение в крестьянские профсоюзы.

К 1957 году государственный социал разросся настолько, что начал проявляться дефицит рабочей силы. Эго означало избыток рабочих мест и их свободный выбор рабочими. Вместо трудовой повинности усиливалась миграция рабочей силы. Рабочие стали переходить с одной работы на другую, что стало называться «текучестью кадров». В действительности появилось новое экономическое явление, называемое рынком рабочих мест. Они приобрели товарную форму и обрели стоимость. Цена рабочего места стала определяться затратами физических сил на производство прибыли и их окупаемостью заработной платой. В условиях рынка рабочих мест и свободного выбора работы усложнилось властвование над рабочими. Цезарианская бюрократия теряла контроль над рабочей силой, требовались усилия, объединенные единым экономическим интересом. Такое объединение мог осуществить новый класс, и он сформировался.

Этим классом стали социалии, порожденные государственным социалом и вызванные к жизни рынком рабочих мест. Социалии — это все первые лица, занимающие центральные должностные места в государстве, начиная от руководителей предприятий и кончая Президентом страны. Появлению нового класса предшествовало разделение отношений собственности. Рабочие, свободно выбирая рабочие места на их рынке с меньшей ценой для себя, владели активной частью средств производства за время труда, поскольку собственников не существовало. В то же время за социалиями закреплялось относительно обособленное и безраздельное распоряжение государственным социалом, что превращало их в господствующий класс, угнетающий рабочих физическим трудом в феодальном производстве. Это угнетение выражается в систематических недоплатах заработков и чрезмерном износе рабочей силы. Одновременно произошло формирование класса служащих из бывших вассалов цезаря, интеллектуальная сила которых также попала под угнетение социалиев. Административные служащие составили имперскую бюрократию. В обществе обозначились четыре основных класса: рабочие и крестьяне, служащие и социалии. С завершением классовой структуры начался имперский период феодального социализма.

После 1970 года государственный социал начал приходить в упадок, обнаружилась его убывающая отдача. Это обострило антагонистические противоречия между рабочими и социалиями. Государственный профсоюз был объективно не в состоянии изменить свою изначальную функцию, так как оставался в пирамиде имперско-бюрократической власти. Его заданная функция начала отмирать с началом упадка государственного социала. Возникла необходимость защиты рабочих от господствующего класса социалиев. При этом оказалось, что рабочий класс лишен профессионально-классовых прав и свобод. Требовалось отвоевывать их заново. Не хватало только политических рычагов для образования независимых профсоюзов.

С 1987 года упадок государственного социала вынуждает господствующий класс социалиев либерализоваться. С этого момента социалии раскалываются на цезарианских, имперских и либеральных. Начался процесс разрушения государственного социала на различные виды социализированной собственности при имперско-либеральной политике социалиев. Надвигаются более глубокий упадок государственного социала, обострение борьбы за власть и забастовки.

В новых условиях явно проявляется различие классовых интересов социалиев, служащих и рабочих. На смену отмирающей функции государственного профсоюза[2] рождаются независимые поли- и моноклассовые профсоюзы. Некоторые из вновь образуемых профсоюзов берут на себя тред-юнионскую защиту рабочих, подражая профсоюзам высокоразвитых капиталистических стран. Но поскольку феодальный социализм порождает противоречия между умственным и физическим трудом, приводит к износу рабочей силы и угнетению рабочих, постольку их профессиональное объединение на моноклассовой основе более соответствует данному уровню развития производительных сил.

Рабочий класс использует либерализацию для самоорганизованной борьбы за свои профессионально-классовые права и свободы. Теперь не бюрократическая верхушка профсоюза защищает интересы рабочих, а они сами вступают в эту борьбу, составляя свой профсоюз. Поэтому появляются горизонтально-вложенные безадминистративные самоуправляемые профсоюзные структуры. Такие профсоюзы составят базу для гражданского общества, за ними будущее.

Широта и размах независимой коллективной борьбы рабочих предопределяют демократическое рабочее движение. В целом оно направлено против господствующего класса социалиев и имперско-бюрократической администрации на производстве. Рабочие борются не за исключительность своего класса, а за равное положение с другими классами. Все острей встает потребность рабочего контроля и, в конечном счете, рабочего самоуправления на производстве. Рабочая демократия — это демократия для всех. На этих теоретических посылках основан профсоюз рабочих «Независимость».

Л. Павлов,
кандидат экономических наук,
главный специалист профсоюза «Независимость».

Источник: Павлов Л.Н. Классы и профсоюзы в послеоктябрьской России // Выборгская сторона / Районный информационный вестник. – Л. – 1990. - № 11. – С. 8.