История профсоюзов

Исследования и публицистика

Воспоминания

Документы

Беллетристика

Периодика

Литературные опыты профсоюзников


/ Главная / Архивохранилище / Библиотека / Исследования и публицистика

Васильев М. Левая оппозиция в Ленинграде в 1929 году

2012-11-07

Получив от XY съезда мандат на расправу с Левой оппозицией, сталинский аппарат сразу же, с конца 1927 года, начал осуществлять против нее репрессии, далеко выходящие за пределы, предоставляемые решением съезда. Если с 1925 ноябрь 1927 года из партии было исключено 970 оппозиционеров, то за последующие два месяца - 2288 человек. Большая часть из них направлялась в самые отдаленные районы Севера, Сибири и Средней Азии. Условия ссылки выдерживали далеко не все из них. Репрессии, изоляция, "почтовая блокада" вызывали у многих колебания, Свои сомнения в необходимости продолжения борьбы некоторые товарищи направляли в Алма-Ату Троцкому. Отвечая на одно из таких писем, Троцкий указывал:

"Примиренцы и капитулянты давно грозили, что мы окажемся начисто "вне партии". Сталин оказался вынужденным на ноябрьском [1928 г.] пленуме признать, что помимо 10000 исключенных большевиков-ленинцев в партии остается вдвое больше - т.е. 20000. Если эту цифру дает Сталин, значит надо ее увеличить по крайней мере вдвое. Вот это и есть левое крыло в марксистском, а не в топографическом смысле. Отсечь это крыло уже невозможно, ибо вместо каждой отсеченной головы будет расти две новых"[1].

Доказательством слов Троцкого служат многочисленные справки ОГПУ содержащие изъятые листовки и другой материал о деятельности "троцкистского подполья" практически во всех крупных промышленных городах СССР. В Российском Государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ) в фонде Г.Е. Зиновьева содержится большой материал, характеризующий деятельность оппозиционного подполья в Ленинграде. Перечень и характер подборки документов позволяет предположить что они готовились партийными следователями в преддверии первого Московского процесса 1936 года, где Г.Е. Зиновьев был одним из главных подсудимых. В документах ОГПУ не содержится никаких фактов, доказывающих вредительство или террористическую деятельность оппозиции, однако, (что на наш взгляд особенно ценно), они лишены типичных идеологических клише того времени и с известной объективностью характеризуют программные установки левой оппозиции и ее влияние среди рабочих промышленных предприятий Ленинграда.

"Мы готовы отказаться от методов подпольной работы, - писалось в оппозиционной листовке, распространенной в Ленинграде в начале 1929 года, - если нам дадут открыто в прессе и на собраниях в рамках устава защищать свои взгляды,.. когда жизнь с каждым днем, с каждым часом подтверждает правоту их. Из своеобразия данного момента нам приходится сочетать методы подпольной работы с методами легальной работы… Нелегальная работа (типография, распространение материалов) служит как бы подспорьем для наших легальных выступлений в партии, профсоюзах, советах и вообще, на всех рабочих собраниях… Наряду с выступлениями на общих собраниях большое место должна занять работа по индивидуальной пропаганде у станка, в столовой, в клубе… Большевики-ленинцы (оппозиция) должны помнить, что вопрос о кадрах в настоящее время один из основных вопросов нашей работы. Там, где появляются условия, необходимо переводить оппозиционеров на нелегальное положение и делать из них профессиональных революционеров… Ленин говорил, - "Дайте нам организацию революционеров - и мы перевернем Россию". Мы скажем, - "Дайте нам организацию большевиков-ленинцев (оппозиционеров), и мы выправим линию партийного руководства"[2].

В конце 1928 года по всей стране разворачивалась кампания по перезаключению коллективных договоров между администрацией и трудовыми коллективами предприятий. В условиях резкого ухудшения жизни и условий труда рабочего класса, росте цен на товары первой необходимости, в стране активизировалось стачечное движение. В документах оппозиции того времени констатировалось: "Никогда еще профсоюзы и рабочие массы не стояли так далеко от управления социалистической промышленностью как сейчас. Самодеятельность профессионально организованных рабочих масс заменяется соглашением секретаря ячейки, директора завода и председателя фабзавкома. Недовольство рабочих, не находя выхода в профсоюзах, загоняется вглубь… Стачка - крайнее средство самообороны рабочего класса от извращений бюрократического аппарата.

Если мирным путем стачку предотвратить нельзя и потребность в ней назрела, большевики-ленинцы должны становиться во главе движения - везде и всюду заботясь о защите классовых интересов рабочих, беспощадно борясь с бюрократическими извращениями".

В листовках, распространяемых на заводах в разгар колдоговорной кампании оппозиция настаивала на безоговорочном выполнении решений XII партсъезда о росте реальной заработной платы в соответствии с ростом производительности труда, что могло бы покрыть стремительный рост дороговизны. "Оппозиция категорически опровергает возражения бюрократов об отсутствии средств для повышения заработной платы рабочих. Средства могут быть найдены за счет решительного сокращения разбухшего аппарата советов, профсоюзов, партии, а также, путем соответствующего перераспределения народного дохода", - указывалось в листовке. "Оппозиция требует неуклонного соблюдения восьмичасового рабочего дня. Надо ударить по рукам тех, кто всеми явными и скрытыми способами противозаконно удлиняет рабочий день". Но, "надо дать решительный отпор тем, кто, прикрываясь лозунгом семичасового рабочего дня, вот уже в течение года вводит ночной труд для женщин и подростков, доводит интенсивность труда до размеров, непосредственно угрожающих здоровью рабочего".

Оппозиция требовала проведения беспощадной борьбы с теми директорами заводов, которые практиковали обсчеты и незаконное увольнение рабочих. "Для защиты от произвола бюрократов большевики-ленинцы требуют включения в уголовный кодекс статьи, карающей за всякое нарушение колдоговора, за незаконное увольнение рабочих".

Оппозиция выступала за гласный контроль рабочих над фондом заработной платы - "Рабочие должны знать, на что расходуется фонд зарплаты, как он расходуется, куда девается экономия от роста производительности труда"[3].

4 марта 1929 года ленинградское отделение ГПУ подготовило обстоятельный материал о нелегальной деятельности оппозиции в Ленинграде. Справка под грифом "Сов. секретно", "Срочно", "Лично"[4] была направлена партийному руководству города. В документе говорилось: "Общее положение троцкистского подполья и его задачи за последнее полугодие отличны от предыдущего периода тем, что в настоящее время подполье ищет все возможные формы и пути к организации массовой работы среди рабочих масс на предприятиях ленинградской промышленности… Учитывая заметный прогрессивный рост троцкистского подполья, естественно, необходимы были меры, предотвращающие этот рост.

При операции 21 октября 1928 г. была накрыта подпольная типография в Петергофе, взят ротатор, стеклограф, восковики, краска". Одновременно, как сообщается, было изъято почти 15 тысяч листов печатных материалов. Вместе с тем, несмотря на это сообщение о разгроме организации, в справке констатируется факт, что "деятельность оппозиции вступает в новый этап", заключающийся в перестройке своих рядов и в выдвижении руководителей из числа "средних активистов". Указывалось, что в восстановлении принимает активное участие "Всесоюзный центр оппозиции", находящийся в Москве. Помощь заключается в присылке в Ленинград с оказией различного рода директивных материалов и людей. "В социальном отношении, - констатировалось в документе, - существующее подполье также отличается от прошедшего тем, что сейчас главным образом остались одни рабочие не считая буквально единичных лиц из интеллигенции.

Получилось такое явление совершенно закономерным ходом обстоятельств. Репрессии, главным образом, и в первую очередь, шли по линии руководящей головки из интеллигенции и служащих. Отсюда, естественно и получилось вышеуказанное положение. С другой стороны, подполье великолепно учитывает такую линию репрессий и взяло курс на "орабочивание" организации…" "Конечно, - отмечалось в справке, большинство, это молодые, окончившие рабфак или учащиеся там лица, но все же работающие непосредственно на производстве". Далее были приведены цифры учета оппозиционно настроенных лиц из рабочих на различных предприятиях Ленинграда. Всего отмечено 583 человека, но при этом делались существенные оговорки, что "если к вышеуказанной цифре прибавить всех сочувствующих, замеченных в разного рода разговорах и т.д., "то всего по г. Ленинграду насчитывается 1500 человек". "Надо быть уверенным,- продолжалось далее, - что если бы к этим разрозненным одиночкам явилось бы активное лицо, то, безусловно бы, этому лицу удалось бы без особого труда сколотить группу на том или ином предприятии. Отсюда совершенно становится ясным, какую потенциальную опасность представляют собой указанные цифры".Особое беспокойство бюрократии вызывал факт наличия среди оппозиционеров-подпольщиков партийной прослойки. Факты свидетельствовали, что "самые ответственные обязанности в подполье исполняют лица, состоящие в рядах партии… Зачастую, коллективы, зная об активности в оппозиции того или иного члена партии, ничего не предпринимают, и, тем самым, дают возможность оппозиции иметь в своих рядах членов ВКП(б). Такое положение дает троцкистскому подполью нужные условия конспирации". Особую активность, как отмечалось в документе, оппозиционное подполье проявило в период колдоговорной и перевыборной кампании по профсоюзной линии. "В связи с этим было созвано совещание городского (вновь выделенного) актива оппозиции, где стоял инструктивный доклад по вопросу колдоговорной кампании. Результатом совещания городского актива оппозиции явилось постановление о необходимости массовых выступлений на предприятиях под следующими лозунгами и требованиями:

1) Рост реальной зарплаты должен идти параллельно с ростом производительности труда 2) Прибавка к зарплате "на дороговизну" 3) Выставление в колдоговоры и закрепление на определенный срок норм выработки и расценок. 4)Требовать улучшения положения временных рабочих путем сокращения срока временной работы с 2-х месяцев до одного месяца, после чего зачислять их на постоянную работу 5)Расширение фабзавучей 6)Требование выделения особых тарифов для молодежи 7)Требование чрезвычайного съезда партии с участием оппозиции 8)Требование возвращения оппозиции в ряды партии 9)Победить правую опасность можно только под руководством оппозиции".

Отмечалось, что ГПУ предприняло ряд мероприятий по предупреждению массовых акций на предприятиях Ленинграда. Были произведены очередные обыски и аресты. "В настоящее время, констатировалось в документе, - не существует сам центр, его агитпропколлегия, сеть пропагандистов. Обнажены целые районы, техника разгромлена, регулярное получение директивных материалов нарушено, ячейки и группы на предприятиях не работают ввиду отсутствия активных и руководящих сил…".

Вместе с тем, как показывают архивные документы, новые материалы Левой оппозиции продолжали, неведомыми для ГПУ путями, поступать в город на Неве. Об этом свидетельствуют все новые справки ОГПУ, направленные в партийные инстанции в апреле, мае, июне 1929 года. В этот период времени в СССР попадают статьи и воззвания Троцкого, написанные им за границей,в первые недели после его высылки в Турцию.

Источник: Рабочая демократия / Сайт РРП (http://www.revkom.com/index.htm?/naukaikultura/tetradi/tetradi-8.htm).



[1]
Л.Д. Троцкий. Ответ двум примиренцам, сторонникам т. Ищенко.Документ был обнаружен в архиве КГБ а деле А. Шляпникова. Копия письма любезно предоставлена автору И.А. Шляпниковой.

[2] Российский Государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 324. Оп. 2. Д. 58. Лл. 124-125.

[3] Там же, лл.40-47.

[4] Там же, лл.105-116.

История профсоюзов, 2016 г.