После 12 апреля 2002 г.

Исковое заявление бывшего рабочего М.В. Лукьянова, уволенного за организацию забастовки в 1988 г.

«Индустриальный районный суд г.Хабаровска Истец: Гражданин РФ Лукьянов Михаил Владимирович адрес: п.г.т. Южно-Курильск Сахалинской области ул.Молодежная, 11-3 Ответчик: Президент РФ Путин Владимир Владимирович адрес: Москва, Кремль Полномочный представитель Президента РФ по Дальневосточному федеральному округу Пуликовский К.Б. г.Хабаровск ул.Шеронова, 22

ИСКОВОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ

РФ является правопреемницей СССР. Следовательно, за все долги СССР, особенно в области нарушения прав человека, полную ответственность несет РФ, а с момента принятия конституции РФ, согласно п.2 ст.80 которой Президент РФ является гарантом прав и свобод граждан РФ, за все нарушения указанных прав и свобод отвечает как гарант, Президент РФ.

С мая 1989 г., фактически, и с января 1990 г., юридически, я был лишен права на труд советским государством, за попытку претворения, так сказать, в жизнь идей "Перестройки" в портпункте Южно-Курильского рыбокомбината. В 1988 г., я организовал там забастовку. 2 сентября 1988 г, я был уволен, вместе с возглавляемой мной бригадой, за проведение забастовки. 9 февраля 1989 г., я был восстановлен на работу приказом министра рыбного хозяйства СССР Котляр Н.И. 9 января 1990 г., я был уволен в связи с ликвидацией рабочего участка, хотя и ликвидация участка и мое увольнение было произведено в нарушение действующего трудового законодательства, в частности, ст.6 Закона СССР о госпредприятии.

1 марта 1990 г., Южно-Курильский районный суд под председательством Никулина В.А. отказал мне в иске о восстановлении на работу.

15 марта 1990 г., постановлением того же судьи Никулина В.А. - любимца райкома и обкома КПСС, я был подвергнут, как ранее члены моей бригады, административному аресту сроком на 15 суток за неуважение к суду, проявившемуся в моей фразе: "Коммунистический суд".

12 июня 1990 г., судебная коллегия по гражданским делам Сахалинского областного суда оставила решение Южно-Курильского районного суда от 1 марта 1990 г., без изменения, а мою кассационную жалобу без удовлетворения.

22 июля 1991 г., Верховный суд РСФСР оставил мою жалобу без удовлетворения, хотя во всех своих исках и жалобах в указанные судебные инстанции я указывал и подтверждал документально, что подтверждается, в свою очередь, материалами дела, что ликвидация производственного участка и мое увольнение совершены в нарушение ст.6 Закона СССР о госпредприятии. Но нигде, ни в одном решении, определении и т.д., перечисленных судебных инстанций этот Закон, мои апелляции к нему не упоминаются: КПСС сказала "Надо!", судьи советские ответили "Есть!"

Дело дошло до того, что известная правозащитница В.И. Новодворская вынуждена была отправлять руководству Южно-Курильского района телеграммы с требованием прекратить преследование моей бригады, а летом 1990 г., Комитет социальной защиты под эгидой Международного общества прав человека направил в Госдепартамент США письмо, в числе подписантов которого также известный правозащитник, ныне покойный, В.И. Свирский, с просьбой об оказании помощи мне и моей бригаде. Но советская система сделала все, чтобы помешать мне и моим товарищам выехать за рубеж.

1 октября 1990 г., после многодневных хождений по чиновничьим кабинетам, мне чудом удалось добиться справки отдела по труду исполкома Южно-Курильского района, подтверждающей, что я фактически и юридически лишен права на труд: сейчас все делается устно. Таким образом, лишенный права на труд, не имеющий работы и средств к существованию, я превратился в невыездного безработного на острове, что входит в состав так называемых "северных территорий".

В марте 1991 г., я организовал общество "Земляк", выступающее за возврат Южных Курил подлинному их владельцу - Японии, но коммунистические чиновники районного и областного уровней не позволили мне зарегистрировать общество "Земляк", хотя по численности это была самая крупная общественная организация, созданная на Южных Курилах в 80-90 гг., ХХ века.

В 1993 г., я, вопреки стараниям номенклатурных приспешников и посткоммунистических последышей, был избран депутатом Южно-Курильского районного Собрания. Вероятно, я был первым безработным, избранным в представительный орган местного самоуправления депутатом, а затем, в 1997 г., - председателем Южно-Курильского районного Собрания Сахалинской области.

В октябре 1994 г., на Южных Курилах произошло землетрясение. Как депутат района, в одиночку я пытался хоть как-то помешать районным и областным чиновникам разворовывать колоссальные денежные суммы и материальные средства, поступавшие в район как по линии федерального бюджета, так и по линии гуманитарной помощи из России и из-за рубежа. Землетрясение было в октябре 1994 г., на Южных Курилах, хотя и не с такими катастрофическими последствиями как в Нефтегорске, но масштабы воровства, "раздачи", "распределения" денежных и материальных средств, поступавших на Южные Курилы столь очевидны, что в выпущенном в свет в 1996 г., Сахалинским областным книжным издательством в Южно-Сахалинском деловом справочнике "Весь Сахалин", представленным на 1-й странице губернатором Сахалинской области И.П. Фархутдиновым в разделе "История Сахалина: события и даты" нет даже и намека на Южно-Курильскую "трагедию", а о Нефтегорском землетрясении указано на стр.23! Вот так заметают следы! И всесильные прокуратура и суды РФ помогают в этом.

Например, в 1996 г., мне удалось добиться возбуждения уголовного дела в отношении 1-го вице-мэра Южно-Курильского района Овчинникова Н.С., "раздавшего" кредиты, с беспрецедентными нарушениями законодательства, на общую сумму 35 миллиардов 735 миллионов рублей.

Но 19.06.97 Сахалинская областная прокуратура уголовное дело прекратила, а летом 1999 г., Генпрокуратура РФ отменила постановление Сахалинской областной прокуратуры о прекращении уголовного дела в отношении Овчинникова Н.С. и до сих пор, если верить ее отпискам, держит дело на контроле.

В июне 1995 г., в отместку за разоблачения нечистых на руку областных и районных чиновников, за создание общества "Земляк", нарушавшего своей деятельностью целостность радужной картинки всеобщего "патриотического" настроя жителей Южных Курил, создаваемой российским чиновничьим желанием, мою квартиру по адресу : Южно-Курильск, ул.Карева, 12-2, разломали под видом ремонта. Все это было сделано по распоряжению районной администрации: - сорван замок с входной двери, разворована часть моего имущества, остатки уцелевшей коллекции японского фарфора, керамики, бронзы. Иными словами, был совершен обычный бандитский налет на мою квартиру, со взломом и кражей. Разница только в том, что в указанном бандитизме принимали участие и организовали его не обычные бандиты, а совершенно конкретные лица, обладающие служебными полномочиями и должностями. И опять, - ни органы внутренних дел, ни прокуратура не реагировали на мои заявления, отделались как обычно - отпиской.

Как всегда, когда нарушаются мои конституционные права, органы, призванные обеспечивать их охрану, наоборот, делают все, чтобы уберечь тех, кто нарушает мои права от ответственности, а зачастую сами идут на грубейшие нарушения моих конституционных прав. И суд российский не отстает от них в этом. Южно-Курильский районный суд только после моей кассационной жалобы обязал исполнителей содеянного с моей квартирой, МУП ЖКХ, возместить мне моральный ущерб в размере нынешних 500 рублей. Но тот же районный суд обязал меня публично опровергнуть сказанное мною по Сахалинскому телевидению о коттедже, полученном в Тамбовской губернии Овчинниковым Н.С. и возместить ему моральный ущерб в размере 5 тыс. рублей нынешними - хотя из материалов дела ясно, что коттедж в п.Бокино Тамбовской области получен Овчинниковым Н.С. незаконно - райсудья Панфилова, призывавшая меня пойти на компромисс с чиновничьей ратью, удовлетворила иск Овчинникова Н.С. о защите чести и достоинства, а областной суд, под председательством того самого любимца КПСС Никулина В.А. оставил мою кассационную жалобу без удовлетворения.

Контраст разительный!

Два подхода районного и областного судов к искам о моральном вреде: в одном случае - взлом квартиры, разграбление, порча имущества: - компенсация морального вреда - 500 рублей; во втором - чиновник, использовавший служебное положение, чтобы незаконно получить коттедж - не только обласкан судом, но даже и поощрен "возмещением" причиненного ему якобы морального вреда десятикратно превышающей мою суммой - 5 тысяч рублей и фактическим извинением депутата по Сахалинскому ТВ. И как только прокуратура или суд совершает что-либо необоснованное, незаконное по отношению ко мне, так сразу же от чиновников следует им вознаграждение - либо в виде коттеджа, либо в виде денежных средств на покупку автомобиля.

Таким образом, с конца 1994 г., кроме уже потерянных мною права на труд и права легально заниматься общественной деятельности, я потерял право неприкосновенности жилища, право на жилище, право на судебную защиту! И с июня 1995 г., к моему титулу безработного депутата прибавляется еще один - бездомного.

Естественно, я пытался защитить свои права гражданина РФ и депутата, закрепленные за мной Конституцией РФ, а с 1 сентября 1998 г., и Европейской Хартией о местном самоуправлении, но все мои обращения в суд, прокуратуру, в различного рода учреждения и ведомства, вплоть до Комитета по правам человека и Администрации Президента РФ заканчивались либо молчанием, бездействием, либо заведомо незаконными решениями, либо издевательски-оскорбительными отписками.

20 октября 1995 г., я обратился в Южно-Курильский народный суд с исковым заявлением о возмещении морального вреда. Затем, по предложению райсудьи, я подал новые исковые заявления о возмещении морального от 6 февраля 1996 г. Только 15 декабря 2000 г., Южно-Курильский районный суд установил, что все мои конституционные права, перечисленные в исковом заявлении: право на труд, право на жилище, право на оплату труда и т.д., носят чисто имущественный характер (Это конституционные-то права!) и в удовлетворении иска отказал: Южно-Курильскому районному суду понадобилось 5 лет, чтобы на одном листе выдать указанное за действительное!

В 1998 г., а затем в 1999 г., я обратился в Южно-Курильский райсуд с исками к Администрации и Районному Собранию Южно-Курильского района о взыскании зарплаты и морального вреда: эти иски до сих пор не рассмотрены. Также, до сих пор, не рассмотрен мой иск о ремонте моей квартиры, разломанной работниками МУП ЖКХ: иск подан в 1999 г.

В начале апреля 1997 г., я был избран председателем Южно-Курильского районного Собрания на освобожденной основе. 22 апреля 1997 г., районное Собрание приняло поправки к Уставу Южно-Курильского района. В мае 1997 г., районный прокурор внес протест на указанные поправки к Уставу, а 1 июля 1997 г., отозвал свой протест. В декабре 1999 г., Администрация Южно-Курильского района все-таки выполнила решение Районного Собрания и перевела часть требуемых финансовых средств на счет представительного органа: только тогда я смог получить свою зарплату за 1997 г., и за 8 месяцев 1998 года. Затем я регулярно получал зарплату с января 2000 г., по октябрь 2000 г., включительно. В декабре 2000 г., прокурор Южно-Курильского района направил в Южно-Курильский суд иск к Районному Собранию Южно-Курильского района о признании недействующими изменений и дополнений к Уставу Южно-Курильского района.

9 февраля 2001 г., решением Южно-Курильского районного суда иск прокурора был удовлетворен, из чего следует, что и прокуратура и суд устроили в свое время, так сказать, засаду на меня, - что подтверждается фактами:

1. Решения Районного Собрания об избрании меня председателем на освобожденной основе ни кем не оспаривались, не опротестовывались и не отменялись до сего дня.

2. Как указано выше, 1 июля 1997 г., прокурор Южно-Курильского района отозвал свой протест на изменения и дополнения к Уставу Южно-Курильского района для доработки, но больше их не направлял Районному Собранию.

3. Если бы Южно-Курильский районный суд рассмотрел бы мои исковые заявления к администрации и районному Собранию еще в 1998, 1999 г.г., как требует законодательство, то я бы не судился бы с районным Собранием 30 августа 2001 г. Но Южно-Курильский районный суд своим умышленным бездействием причинил мне ущерб - и моральный, и материальный, и временной.

4. И прокуратура и суд выжидали истечения срока моих полномочий как председателя районного Собрания и только поэтому районная прокуратура в декабре 2000 г., - а срок моих полномочий истекал в марте 2001 г., направила указанный иск в Южно-Курильский районный суд, а суд в феврале 2001 г., удовлетворил иск районной прокуратуры, а мои исковые заявления 1998 и 1999 г.г., так и лежат без движения.

30 августа 2001 г., Южно-Курильский районный суд отказал мне в иске к районному Собранию, который я подал 15 мая 2001 г., о взыскании заработной платы в сумму 226 тысяч 36 рублей 93 коп., - отказал не только в оплате, но и в рабочем стаже. 4 декабря 2001 г., Сахалинский областной суд оставил мою кассационную жалобу без удовлетворения, хотя председателем районного Собрания на освобожденной основе я работал не на основании отмененных Южно-Курильским районным судом поправок к Уставу Южно-Курильского района, а на основании решений районного Собрания, действующих до сих пор.

Прокуратура РФ и правоохранительные органы вместо того, чтобы, в соответствии с конституционными требованиями и законами РФ не нарушать мои права гражданина и депутата и стоять на страже Закона, заняла совершенно противоположную позицию, что выразилось не только в полнейшем игнорировании моих прав, но и в преследовании меня как гражданина и депутата, и в покровительстве чиновникам, уличенным мною в противозаконных делах и зачастую в прямом оскорблении меня и препятствованию моей депутатской деятельности.

Например, когда летом 1995 г., разгромили мою квартиру, прокуратура отделалась только отпиской по моему заявлению.

Когда в 1997 г., мэр района Зема В.А. незаконно перевел частным фирмам 1.5 миллиона долларов США принадлежащих Южно-Курильскому району из "Сахсоцбанка", учредителем которого являлась администрация Сахалинской области, а сотрудники Земы В.А. разворовали тысячи тонн дизтоплива, сотни кубометров пиломатериалов, - прокуратура района и прокуратура области отделались отписками, а затем санкционировали незаконное возбуждение уголовных дел в отношении меня, которые, затем, сами же и прекратили. Прокуратура сделала, так сказать, "легкие" предупреждения неугомонному депутату и председателю.

Когда я довел до сведения представителей прессы, части избирателей, что прокуратура занимается не наведением закона и порядка, а выведением из под удара Закона чиновников, и, в качестве примеров, привел уголовное дело Овчинникова Н.С., 1.5 миллиона долларов США, умыкнутых Земой В.А. из района, "храмы божьи", построенные в Южно-Курильске под видом кинотеатров, вот тогда прокуратура направила иск в Южно-Курильский районный суд о признании поправок к Уставу Южно-Курильского района недействительными и суд удовлетворил этот иск.

И все это делается, у меня есть доказательства, с ведома и одобрения областной Администрации и областной Прокуратуры.

Еще в марте 1999 г., когда мне, чудом, удалось попасть в состав официальной делегации от Южных Курил, выезжавшей в Японию на переговоры о безвизовых обменах, в Токио я заявил японским официальным лицам, что если российские власти, чиновники будут продолжать преследовать меня, то я вынужден буду просить политическое убежище в любой из англоязычных стран. Во время этой поездки мне удалось, естественно, передать японским друзьям документы, подтверждающие негативное отношение российских властей ко мне. Мое выступление в Токио сыграло свою роль: должностные лица госслужб РФ не посмели упрятать меня за решетку, сфабриковав очередную порцию фальшивых уголовных дел, хотя теперь, особенно с подачей этого заявления, у меня есть все основания опасаться за свою жизнь.

Объективности ради, должен заметить, что весной 2001 г., мне, взамен моей трехкомнатной квартиры по ул.Карева, 12-2, была предоставлена однокомнатная по пр.Курильский, 7-4, но, в результате действий прокуратуры, позиции районного, областного судов, лишивших меня права на получение зарплаты за проделанную работу, мне пришлось продать ее, чтобы содержать семью: жену и троих детей, поскольку не имея работы, не получив заработанное, я не имел выбора и выхода.

26 февраля 2002 г., я направил заказным письмом, с уведомлением, обращение к Президенту РФ с просьбой о предоставлении мне политического убежища.

При получении уведомления о вручении послания адресату отправитель должен расписаться, согласно форме 8, как мне пояснила начальник поселковой почты, в соответствующем журнале. Мне же не пришлось расписываться, так как заполненное мною уведомление со штампом - "Вручено в Управление Президента Российской Федерации Крутиковой" - и датой - 12.03.02 г., я нашел в почтовом ящике. Ответа из вышеуказанного управления я до сих пор не получил.

В 1989 г., я, от имени руководимой мною бригады докеров, направил телеграмму с просьбой об оказании помощи в выезде в США чрезвычайному и полномочному Послу США в СССР сэру Мэтлоку. Тогда я также получил по почте уведомление о вручении моей телеграммы сэру Мэтлоку лично. Затем, сэр Мэтлок совершил вояж в Южно-Сахалинск, и на встрече с общественностью Южно-Сахалинска на вопрос представителей общественного движения "Демократическая Россия" не получал ли он телеграмму от докеров бригады Лукьянова, - ответил, что не получал.

Следовательно, я имею все основания утверждать, что мое письмо Президенту РФ перехвачено, как и телеграмма, в свое время, послу США в СССР.

Таким образом, власти СССР, а затем и его наследницы РФ в течении длительного периода времени, начиная с 1989 г., лишили меня права на труд, права на жилище, права на неприкосновенность жилища, права заниматься общественной деятельностью, права на тайну переписки, права на личную неприкосновенность, права на судебную защиту, права на свободу слова, убеждений, права на получение вознаграждения за свой труд.

Я прекрасно понимаю, что в нынешней России с ее системой правосудия, при растущей деградации российского общества, мое исковое требование, как обычно, обречено на неуспех в российском суде, но в данном конкретном случае я намерен довести судебную тяжбу до Страсбурга.

Поэтому, учитывая длительность оголтело-издевательского отношения российских чиновников, российского госаппарата ко мне, выражающегося в том, что, несмотря на законность, обоснованность моих действий, что я ни разу никоим образом не нарушал, в отличие от преследующих меня российских должностных лиц, ни советских, ни российских законов, не преступал ту нравственную моральную черту, за которой начинается господство физиологии человекоподобных, заполонивших ныне госсистему РФ, нахожусь на положении ссыльно-поселенца сталинских времен:

• запрет на работу с 1989 г.;
• фактически, лишение жилья с 1995 г.;
• запрет на занятия общественной деятельностью с 1991 г.;
• лишение судебной защиты;
• преследование соответствующими структурами госаппарата с 1989 г.;
• запрет на тайну переписки с 1990 г.,

прошу суд, учитывая то обстоятельство, что в соответствии с международным соглашением о правах человека, человеческая жизнь есть наивысшая ценность в этом мире, а российский госаппарат "украл" у меня 12 лет моей жизни, и все мои апелляции во всевозможные инстанции, вплоть до Верховного Суда и Президента РФ остались гласом вопиющего в пустыне, а также полнейшую несостоятельность Президента РФ, как гаранта моих указанных конституционный прав, взыскать с Президента РФ в мою пользу в качестве возмещения морального вреда денежную сумму эквивалентную 2 (двум) миллионам долларов США на момент вынесения судебного решения (определения) об удовлетворении данного иска.

Гражданин РФ

М.В. Лукьянов»

Опубликовано: http://members.tripod.com/~merkulov/TEXTS01/IS060602.HTM