История профсоюзов

Исследования и публицистика

Воспоминания

Документы

Беллетристика

Периодика

Литературные опыты профсоюзников


/ Главная / Архивохранилище / Библиотека / Исследования и публицистика

Минц Л. Артель «Самопомощь» не спасла никого

2012-10-08

(В 1938 году в Ливнах была репрессирована большая группа горожан, собравшаяся в рабочую артель). Лариса Минц

Суровые лица и бедная одежда. Трудно узнать в этой группе людей бывших ливенских предпринимателей и купцов. Такими они стали в самом начале тридцатых годов, когда были объявлены эксплуататорами и кровососами и лишены своих магазинов и кустарных производств. Они не знали тогда, что это было начало политических репрессий, которым подверглись жители нашего города и всей России. 30 октября отмечается День жертв политических репрессий. За каждым из таких «политических» дел стоял конкретный человек с его судьбой.

Сначала никого не сажали. На частное производство накладывался непомерный налог, потом за неуплату кустарь лишался средств производства.

— Такое случилось и со свёкром моей мамы, Василием Пармёновичем Артемьевым, — вспоминала в девяностых годах двадцатого века Валентина Фёдоровна Белозерцева.

В.П. Артемьев владел небольшой колбасней с несколькими рабочими. В 1929 году колбасню ликвидировали, Василия Пармёновича арестовали. А через некоторое время выпустили на свободу, но на три года запретили покидать Ливны.

Причина такой милости была проста. Ливенские чекисты и партийные работники тоже любили колбасу. А Василий Пармёнович умел делать такие копченые колбаски, что любители вкусно покушать приезжали за ней из Ельца.

Но «кустарь колбасного производства», понимая, что в одиночку ему не выжить, вступил в артель с выразительным названием «Самопомощь».

В начале тридцатых годов обездоленные и ограбленные, лишённые гражданских прав ливенские «буржуи» решили выживать самостоятельно, без помощи государства и создали эту организацию. Официально она была предназначена для того, чтобы дать работу инвалидам I Мировой войны, но кормила не только их.

«Самопомощь» работала по правилам русской артели. Договоры заключали на общем собрании, работу распределяли вместе, доходы делили по трудовому участию. Общее руководство артелью взял на себя один из опытных ливенских купцов. К сожалению, память Валентины Фёдоровны не сохранила его фамилии.

За что только не бралась «Самопомощь»! Делали колбасу, пекли булки и торты, шили упряжь, фотографировали. И все получалось.

Специализацией и гордостью кондитеров артели были торты, которые выпекались на заказ. С тортами из «Самопомощи» отмечали самые главные революционные праздники и события. Например, к открытию Выставки достижений народного хозяйства, которое отмечалось по всей стране как великий      праздник, изготовили трёхъярусное кондитерское чудо, которое и сфотографировали на долгую память о собственных достижениях.
Тогда же и сфотографировались сами. Они все вместе на этой фотографии В.П. Артемьев, Т.С. Акулов, мастер-пекарь М.А. Коротеев, кустарь-фотограф А.В. Косов. В 1938 году «Самопомощь» была арестована ливенским отделом НКВД.

Официальной причиной расправы стало, по всей вероятности то, что в её составе трудились несколько бывших офицеров, таких же коренных ливенцев, как и все прочие, выслуживших свои чины на первой мировой войне. Особенную злость, вероятно, вызвали успехи артели, основанной не на большевистских, а на старинных русских началах. Правда, Фридрих Энгельс писал, что русская артель является одним из остатков первобытного коммунизма. Но Ливенские чекисты не приняли этого утверждения во внимание. А может быть, и не знали его.

Но самым опасным преступлением в глазах власти была самостоятельность этих людей, их умение выживать в трудных обстоятельствах. Умеют жить? Пусть совсем не живут.

В 1938 году были расстреляны Т.С. Акулов, М.А. Коротеев, А.В. Косов. Длительные сроки в исправительно-трудовых лагерях получили В.П. Артемьев и другие участники «Самопомощи».

— Из лагеря Василий Пармёнович так и не вернулся, — рассказала В.Ф. Белозерцева. — Сначала приходили письма, мама отправляла ему посылки, потом переписка прервалась. Вероятнее всего он умер в лагере, ведь на момент ареста ему исполнилось 67 лет.

Исчезли в лагерях и остальные единоличники из «Самопомощи». Всех их имён мы не знаем. Сохранились только несколько имен и фамилий, помещённых орловскими краеведами в книгу памяти жертв политических репрессий. Да ещё эта групповая фотография, сохраненная Анной Ивановной Нечаевой, женой одного из работников «Самопомощи».

Иточник: "Сайт ливенской газеты "Уездный город News" (http://www.uezdnygorod.ru/articlefull/1355/).

История профсоюзов, 2016 г.