История профсоюзов

Айнзафт С. Первый этап профессионального движения в России (1905-07). Вып. 1

Большаков В.П. О том, чего не было

Большаков В.П. Что ты можешь противопоставить хозяину

Бухбиндер Н.А. Зубатовщина и рабочее движение в России

Вольский А. Умственный рабочий. - Междунар. Лит. Содр-во, 1968

Галили З. Лидеры меньшевиков в русской революции

Гарви П.А. Профсоюзы и кооперация после революции (1917-1921)

Дмитревский В.И. Пятницкий

Дойков Ю.В. А.А. Евдокимов: Судьба пророка в России

Железные люди железной дороги

Ионов И.Н. Профсоюзы рабочих Москвы в революции 1905-1907 гг.

Краткая история стачки текстильщиков Иваново-Кинешемской Промышленной Области

ЛИИЖТ на службе Родины. - Л., 1984

Магистраль имени Октября. - М., 1990

Никишин А. 20 лет азербайджанских горнорабочих. - Баку, 1926

Носач В.И. Профсоюзы России: драматические уроки. 1917-1921 гг.

Носач В.И., Зверева Н.Д. Расстрельные 30-е годы и профсоюзы.

Поспеловский Д.В. На путях к рабочему праву

Рабочие - предприниматели - власть в XX веке. Часть 2

Сивайкин Е.А. Молодёжная политика профсоюзов...

Станкевич И.П. Базовый семинар для рядовых и новых членов профсоюза

Че-Ка. Материалы по деятельности чрезвычайных комиссий

Чураков Д.О. Бунтующие пролетарии

Шулятиков В.М. Трэд-юнионистская опасность. - М., 1907

Pirani S. The Russian Revolution in Retreat, 1920-24


/ Главная / Архивохранилище / Библиотека / Исследования и публицистика / Большаков В.П. Что ты можешь противопоставить хозяину

Приложения

2012-10-02

(Раздел "Издания")

Приложения

Приложение 1. КАК НАЙТИ ПРОФСОЮЗ

Как узнать координаты профсоюза, а заодно получить о нем начальное представление? Прекрасно, если рядом работает активист этого профсоюза. Он сможет ответить на большинство Ваших вопросов. Хорошо, если Вам попадется профсоюзная газета, листовка или другая литература. Из нее Вы, как максимум, сможете понять, действительно ли профсоюз защищает права работников. Как минимум, Вы найдете контактный телефон профсоюза. Издания последнего могут встретиться в Вашей организации:

а) на рабочих местах,

б) в курилках, бытовых помещениях,

в) на досках объявлений рядом с вывешенными приказами администрации,

г) в учебном центре (комбинате), в медучреждении, обслуживающем Вашу организацию.

Впрочем, Вы можете работать в крупной организации с многотысячным коллективом, чьи работники разбросаны по десяткам, а то и сотням точек по всему городу (это относится, например, к работникам жилищно-коммунального хозяйства, Водоканала, почты, энергетикам и теплоэнергетикам). Не исключено, что тогда о действующем лишь на части филиалов профсоюзе Вам ничего не известно. Здесь возможны следующие «следственные мероприятия»:

а) расспросите о профсоюзе своих товарищей и коллег, в особенности тех, кто по своей профессии встречается с людьми в разных подразделениях: водителей, слесарей, диспетчеров, преподавателей учебного комбината и др. Неплохо, если у Вас есть хороший знакомый в управлении (где представители профсоюза, раз уж он в организации существует, должны были появляться для переговоров с дирекцией или передачи писем), он может подсказать, как выйти на профсоюз,

б) через того же знакомого можно попробовать выяснить телефон профсоюза по телефонному справочнику предприятия. Правда, далеко не всегда в нем будет нужная Вам информация. Так, в ГУП «ТЭК Санкт-Петербурга»[1] действуют два профсоюза. Но в телефонном справочнике предприятия есть данные только по одному из них, толку от которого мало. О втором руководство скромно умолчало: не будет же оно давать Вам выход на неудобный для него боевой профсоюз! Попавшие в справочник счастливцы из «удобного» профсоюза тоже вряд ли дадут Вам координаты «конкурента»,

в) если у Вас есть доступ к компьютеру с выходом в Интернет, то с помощью поисковой системы (Yandex или любой другой) найдите сайты:

- общероссийских профсоюзных объединений: ВКТ, КТР, СОЦПРОФ, ФНПР и т.п. (набирая в строке поиска слова: «сайт ВКТ» и т.д.),

- межрегиональных и отраслевых профобъединений: «Защиты труда», Независимого профсоюза горняков (НПГ), Росс. профсоюза докеров (РПД), Росс. профсоюза локомотивных бригад железнодорожников (РПЛБЖ), Уралпрофцентра и др.,

- других профсоюзов, для чего в строке поиска можно набрать слова «профсоюзный сайт» или «сайт профсоюза»,

- других профсоюзных и рабочих учреждений и организаций: Института коллективных действий, Центра социально-трудовых прав (М-ва), Юридического центра «Санкт-Петербургская ЭГИДА» и др.

– и разошлите по этим сайтам письма с просьбой помочь. Там свяжут Вас с профсоюзом либо профобъединением, действующим в Вашем городе. Если в городе нет ни того, ни другого, на некоторых сайтах как минимум проконсультируют по интересующему Вас вопросу. Правда, ответа Вам придется дожидаться несколько дней, а то и недель: поступающая на сайт электронная почта может быть довольно объемна, так что до Вашего письма доберутся не сразу, а если с перепиской совсем завал, то могут и «забыть» ответить. Поэтому повторимся: отправьте своё письмо сразу по всем найденным электронным адресам, включив услугу «Сообщить о прочтении письма» – это электронный аналог обычного почтового уведомления отправителя о том, что письмо получено,

г) при отсутствии Интернета у Вас дома, на работе или у друзей, можно пойти в близлежащее Интернет-кафе. За пользование компьютером там придется заплатить некоторую сумму (в районе 20 – 40 рублей за час). Работающие там молодые ребята проведут с Вами короткий инструктаж по тому, как создать свой почтовый ящик, найти нужные профсоюзные сайты и разослать по ним запрос,

д) обратитесь в местную правозащитную организацию. Там помогут не только найти профсоюз, но и подскажут, что делать при его отсутствии.

 

Приложение 2. КАК В ЦАРСКОЙ РОССИИ СНИМАЛИ С РАБОТЫ.

(Петров Н.П. Записки о Гапоне // Всемирный вестник. – 1907. - № 1. – Янв. – С. 46 – 47)

Стачку на Невском судостроительном заводе 5 января 1905 года в поддержку забастовавшего Путиловского завода местная гапоновская организация решила начать с пароходной мастерской, где их было больше всего. Договорились, что утром пароходники остановят мастерскую и затем, во главе с лидером гапоновцев Петровым, пойдут снимать завод. Но дело пошло туго с самого начала. Утром 5-го января Петров пришел в пароходную мастерскую.

«К глубокому моему удивлению, я увидел, что вся мастерская работает. Я с трудом разыскал товарищей, секретаря [организации гапоновцев] Сперченко и других. Что же вы? – спрашиваю я. Один жмется и другие тоже. Тогда я укорил их в трусости, просил одеваться, Сперченко первый воспрянул духом, за ним несколько других товарищей и мы, человек пять, зашли с конца мастерской и насильственно снимали с работы, бились долго, почти уже не хватало сил. Тогда я послал одного погасить освещение, другого остановить [паровую] машину и дать звонок о прекращении работ.

Приходилось почти насильно заставлять одеваться, и так бились долго – не идут да и всё. Положение делалось неловкое: кого заставишь бросить работать – одеваться не идут, или оденутся – из мастерской не выгонишь. Некоторых чуть ни приходилось всовывать в пальто, а некоторые постоят одевшись, и опять раздеваются. Чувствовалось нехорошо, слезы навертывались на глазах, присыхал язык к гортани от уговоров и убеждений.

Наконец раздался пронзительный свист, и машина остановилась. Сейчас же погасло освещение, и этот-то мрак и поднял дух товарищей; послышались свистки, крик «бросать работу». Мастерская наполнилась говором. Тут зазвенел звонок о прекращении работы; всё это слилось в одно и раздавалось по мастерской. Все вышли на двор. Здесь я обратился к товарищам с небольшой речью и просил их разделиться на группы и пойти по разным мастерским снимать с работы остальных товарищей.

Было часов восемь утра, все уже принялись работать. Подбодренные несколько речью, группы [стачечников] направились во все мастерские. Везде приходилось силой снимать, выгонишь всех из мастерской, а они идут обратно с другого конца. Приходилось по два раза одну мастерскую снимать с работы. Но когда сняли пароходную, потом – литейные мастерские, тут пошло уже совершенно иначе: передовые товарищи все объединялись, ряды заметно густели, а по этому сопротивление [им] получалось меньшее и пассивнее, всех брал какой-то страх, даже вся черная сотня бежала вон; некоторые мастерские вышли сами. Все направились домой, шли тихо и молча, но видно было по выражениям лиц, что все были возбуждены и взволнованы происходившим».

 

Приложение 3. КАК В СССР ПИСАЛИ ПИСЬМА

(Буковский В. «И возвращается ветер…» – Нью-Йорк: «Хроника», 1978. – С. 30 – 35.)

«До 1975 года нас, политических, на работу не гоняли: тюремное начальство считало это нецелесообразным. Знали они по прошлым годам, что большинство на работу не пойдет, а кто и пойдет, всё равно норму делать не будет. Невыгодно было это тюрьме - держать рабочее помещение, вольнонаёмных мастеров и добавочный план на нас, не получая реальной выработки. Весной же 75-го - в ожидании Хельсинки, что ли, - Москва распорядилась иначе: приказано было заставить нас работать.

Принудительный труд и вообще-то унизителен для человека. В условиях же тюремной системы, где 60 процентов заработка вычитается тюрьмой на нужды охраны, а из оставшейся суммы вычитается стоимость твоего питания, одежды и содержания, где работа - это средство твоего перевоспитания, где отнимает она 8 часов в день при шестидневной рабочей неделе, притом нормы выработки искусственно завышаются, чтобы сделать труд непосильным, - в таких условиях труд неприемлем для уважающего себя человека.

Естественно, мы отказались. И началась долгая осада. Всех нас - как злостных отказчиков - по нескольку раз протащили через всевозможные виды наказания: только на строгом режиме я за это время просидел полтора года (это из неполных двух!). Другим больше досталось карцеров, кое-кто просидел там по 60 и даже 75 суток. Нам пресекли переписку с родными, лишили свиданий, продуктов. Война шла безжалостная, на износ. Каждый понимал, что проиграть нельзя. Поэтому, кроме обычных методов обороны - голодовок и нелегальной передачи информации на волю о беззакониях в тюрьме, - мы применили и несколько неожиданный метод: завалили официальные инстанции буквально лавиной жалоб.

Нужно знать советскую бюрократическую систему, чтобы понять, какой это давало эффект. По существующим в СССР законам каждый заключенный имеет право подавать жалобы в любые государственные или общественные учреждения и должностным лицам. Жалоба должна быть отправлена тюрьмой в трехдневный срок с момента её подачи. За это время начальство должно написать сопровождающее её пояснение от себя, а также выписку из личного дела жалующегося и всё это вложить в тот же конверт, что и жалобу. Инстанция, которая жалобу получает, регистрирует её в журнале своих входящих бумаг и обязана в течение месяца дать на нее ответ. Если инстанция не компетентна решать затронутый в жалобе вопрос, она пересылает её в компетентные инстанции. На повторную жалобу заводится отдельное производство. Существует несколько законов и инструкций, регулирующих порядок рассмотрения жалоб. На практике, если вы написали одну жалобу, это никогда не дает эффекта: её перешлют "компетентному лицу", то есть именно тому, на кого вы жалуетесь. А он, естественно, найдет жалобу необоснованной. Чаще всего жалоб просто никто не читает, а сразу пересылают их вниз, по инстанции. Такая практика породила в людях неверие в силу жалоб. Ворон ворону глаз не выклюет - говорят зэки.

Однако при соблюдении известных правил жалобы весьма эффективны даже в тюрьме. Нужно только:

- знать законы и порядок рассмотрения жалоб;

- досконально знать все законы и инструкции о тюремном режиме;

- жалобу составлять предельно кратко, четко, лучше всего на одной странице, иначе её никто читать не станет. В жалобе должен быть указан только факт нарушения закона или инструкции, дата этого события, фамилии виновных и указание на закон или инструкцию, которые при этом были нарушены; - писать нужно крупными буквами и разборчивым почерком, оставляя сбоку поля;

- если ты хочешь, чтобы жалобу рассматривала высокая инстанция, жалуйся на начальника предыдущей: то есть, если тебе надо, чтобы отвечало главное управление МВД, жалуйся не на начальника тюрьмы, а на начальника областного управления. Для этого нужно медленно подниматься по ступенькам чиновничьей лестницы, жалуясь каждый раз выше на ответ предыдущей инстанции;

- никогда не жалуйся по двум различным вопросам в одной и той же жалобе;

- отправлять жалобу надо заказным письмом с уведомлением;

- самое главное условие: жалобы надо писать в огромных количествах и в самые некомпетентные инстанции.

В разгар нашей войны мы писали каждый от десяти до тридцати жалоб ежедневно. Сочинить тридцать жалоб в один день трудно, поэтому обычно мы распределяли между собой темы, и каждый писал на свою тему, а потом давал остальным переписать. Если у вас в камере 5 человек и каждый берет себе по 6 тем, то в результате обмена каждый напишет по 30 жалоб, а сочинять придется только по шесть. Переписывать же 30 страничек готового текста, да еще крупным почерком - это примерно полтора-два часа работы.

Адресовать жалобы лучше всего не чиновникам, а самым неожиданным людям и организациям: например, всем депутатам Верховного Совета, республиканского или областного, городского Совета, всем газетам и журналам, всем космонавтам, всем писателям, художникам, артистам, балеринам, всем секретарям ЦК, генералам, адмиралам, передовикам производства, чабанам, оленеводам, дояркам, спортсменам и так далее, и тому подобное. В Советском Союзе все мало-мальски известные люди являются должностными лицами.

Далее происходит следующее: тюремная канцелярия оказывается завалена жалобами и не успевает отправлять их в трехдневный срок, так как им нужно составлять вышеупомянутые сопроводительные записки к каждой жалобе. За нарушение срока отправки они непременно получат выговор и лишатся премиальных. В самые жаркие дни нашей войны по приказу начальника тюрьмы в помощь канцелярии привлекались все: библиотекари, вольнонаёмные бухгалтеры, цензоры, офицеры политчасти, оперативники. Более того - рядом с тюрьмой находилось училище МВД, так курсантов пригоняли помогать канцелярии.

Все ответы и отправки нужно регистрировать в специальную тетрадь и строго следить за соблюдением сроков ответа и отправки. Все эти жалобы проходят сложный путь и во всех инстанциях регистрируются, на них заводятся папки и делопроизводство. В конечном итоге они все обрушиваются в две инстанции: в местную прокуратуру и местное управление МВД. Эти инстанции тоже не успевают отвечать, тоже нарушают сроки, за что тоже получают выговоры и лишаются премий. Бюрократическая машина работает на всех парах, а вы переносите бумажный вал с инстанции на инстанцию, сея панику в рядах противника. Чиновники есть чиновники, они вечно враждуют друг с другом, и очень часто ваши жалобы становятся оружием в их руках для междоусобной или межведомственной войны. Так продолжается несколько месяцев. Наконец в дело вступает самый мощный фактор советской жизни - статистика. В какую-то высокую инстанцию докладывают среди прочих цифр и сводок, рапортов и сообщений о ходе строительства коммунизма, что вот на Владимирскую тюрьму, а то и на всю область поступило - за отчётный период - 75 тысяч жалоб. Никто этих жалоб не читал, но цифра неслыханная. Она сразу портит всю отчётную статистику, какие-то показатели в социалистических соревнованиях каких-то коллективов управлений или даже областей. Всем плохо: вся область из передовых переходит в отстающие, у нее отбирают какие там переходящие красные флаги, вымпелы и кубки. Трудящиеся негодуют, в обкоме паника, а в вашу тюрьму срочно снаряжается высокая комиссия.

Эта комиссия не поможет вам лично, разве что разрешит несколько мелких вопросов в ваших жалобах. Но она обязательно должна найти массу недостатков и упущений в работе начальства. За этим её и посылали, платили ей командировочные, суточные и премиальные. Начальство получает разгон. Кого-то снимают, кого-то понижают в должности, кто-то получает выговор, комиссия рапортует вверх о принятых мерах и удовлетворенно уезжает домой. Далее, поскольку вы посылали жалобы всяким дояркам , депутатам, балеринам и оленеводам, то им всем тоже надо отвечать, разъяснять и успокаивать, сообщать о решении комиссии и о принятых мерах.

А вы всё пишете и пишете дальше, портите статистику за новый отчётный период и выбиваете новую комиссию, и так - годами. Прибавьте сюда комиссии и выговоры, которые возникают в результате утечки информации за рубеж, директивы, циркуляры, контрприказы, жалобы родственников, кампании и петиции за границей - и вы поймете, что выдержало наше начальство, воюя с нами за выход на работу. Какой начальник тюрьмы, какой прокурор, какой секретарь обкома КПСС захочет такой жизни? И если бы это зависело только от них, мы давно бы прорвали блокаду. Но был приказ Москвы.

Бог мой, чего только они не делали с нашими жалобами: их конфисковывали мешками, их крали, не давали нам бумаги, не продавали конвертов и марок, запрещали отправлять заказными с уведомлением (чтобы удобнее было красть), издали специальный приказ и запретили писать жалобы куда бы то ни было, кроме прокуратуры и МВД, сажали за жалобы в карцер. А ответы - какие мы получали ответы! Это же фантастика! Ошалевшие чиновники, не успевавшие даже прочитать наши жалобы, отвечали невпопад, путали адресатов, путали жалобы. Они так перекорежили и переврали несчастные законы, что их самих можно было сажать в тюрьму. Например, полковник МВД из местного управления отвечал мне, обалдев от бумажной бури, что съезд КПСС не является общественной организацией и поэтому, дескать, нельзя обращаться к нему с жалобами. Конечно же, последовал шквал жалоб на полковника, и он исчез в этом водовороте.

А владимирские суды, совершенно осатанев от груды исков и требований уголовного преследования наших начальников, отвечали нам, например, что офицеры МВД неподсудны советским судам. Наконец, на всё махнув рукой, нам вместо ответов стали присылать расписки примерно такого содержания: "За истекший месяц получены и отклонены 187 ваших жалоб" - и подпись. Вся бюрократическая система Советского Союза оказалась втянута в эту войну. Не было такого ведомства или учреждения, области или республики, откуда б мы не получили ответа. Бывало, что две инстанции давали диаметрально противоположный ответ, и тогда мы их стравливали. Под конец мы втянули в эту игру даже уголовников, и жалобная зараза стала расползаться по тюрьме - всего же в тюрьме было 1200 человек.

Я думаю, если дело протянулось бы несколько дольше и вся тюрьма включилась бы в эту работу, то советская бюрократическая машина просто вышла бы из строя: все учреждения Советского Союза прекратили бы свою работу и писали бы нам ответы. Но они сдались. Осада была снята после двух лет борьбы. Нашего начальника тюрьмы сняли и отправили на пенсию, произвели кое-какие перемещения в администрации, и всё затихло. Москва отступилась от своего приказа. Бедный наш полковник Завьялкин! Он пострадал ни за что, пал жертвой административной несправедливости. В сущности, он не был злым человеком, он был просто исполнительным чиновником. Он плохо понимал, что происходит, а от бесчисленных комиссий и противоречивых указаний, сыпавшихся ему на голову, он защищался весьма своеобразно - прикидывался дурачком, этаким исполнительным дурачком, который всё хочет, как лучше, да вот беда - выходит наоборот! Его распекали, его бранили, ставили на вид - он всё принимал с видом безвинного, но невезучего человека».

 

Приложение 4. КАК В США ВЕДУТ АНТИПРОФСОЮЗНУЮ КАМПАНИЮ.

(Даймонд В. Пособие по организационной работе для первичных организаций профсоюзов. – (Вашингтон): Центр Дж. Мини, 1992. – Листы 16 – 17).

Для понимания приведенного ниже текста надо учесть, что в США профсоюз на предприятии получает легальный статус лишь после того, как большинство работников (50% + 1 чел.) проголосуют за него на референдуме. До того момента организаторы профсоюза (организационный комитет, о котором идет речь ниже) вынуждены действовать: распространять листовки, общаться с рабочими, проводить собрания и т.п. – исключительно за воротами предприятия. Но и в этих неравных условиях опытные профессиональные профорганизаторы, при поддержке существующих в стране профобъединений, подчас умудряются развернуть настолько широкую агитацию среди рабочих, что хозяева вынуждены прибегать к услугам специальных агентств, которые проводят кампании дорогостоящих мероприятий по удушению профсоюза.

«Администрация любит, чтобы всё оставалось, как всегда. Она хочет сама командовать парадом. Поэтому она за большие деньги нанимает «антипрофсоюзных» консультантов – специалистов, зарабатывающих себе на жизнь тем, чтобы не дать рабочим заработать на жизнь.

Приступая к работе, антипрофсоюзные консультанты берут всё в свои руки. Они пишут тексты выступлений, которые зачитываются администрацией на собраниях, присутствие на которых обязательно. Пишут письма, которые администрация подписывает, для рассылки по домам рабочих. Готовят листовки, раздаваемые рабочим. Учат начальников тому, как им разговаривать с рабочими. Они используют всевозможные уловки, распространяют слухи, показывают фильмы соответствующего содержания.

Несмотря на то, что нанятые администрацией консультанты пишут сценарий антипрофсоюзной кампании, рабочие скорее всего никогда непосредственно с ними не сталкиваются, видят их, может быть, только мельком. Консультанты остаются за кулисами событий, наблюдая за их развитием.

Многие из антипрофсоюзных консультантов – юристы, использующие разнообразные легальные маневры для затягивания процесса (голосования за профсоюз на предприятии. – В.Б.). Их расчет состоит в том, что, если дело затянется, это постепенно приведёт к разобщению рабочих. Кроме того, работает «счетчик». Кампания, проводимая работодателями – это двухголовое чудовище. Существует т.н. «подход хорошего парня». Начальники улыбаются и интересуются, как у вас дела. Делают обещания. Поднимают зарплату. По жалобам рабочих принимаются меры. Особенно в тех случаях, когда директор слезно обещает исправиться и просит дать ему еще один шанс. Он может обещать всё, что угодно – в конце-концов, его «положительность» улетучится, как только подойдет к концу кампания.

Кроме того, существует метод запугивания. Начальники угрожают рабочим потерей материальных благ в случае образования профсоюза. Грозят остановить производство, чтобы заставить людей выйти на забастовку. Распространяются газетные утки о том, что профсоюз подталкивает людей к насилию. Профсоюзных работников представляют как корыстных боссов, заинтересованных только в сборе взносов.

Некоторые консультанты любят использовать разнообразные хитрости. Например, рисуют схему заработной платы, с вырезанной из нее секцией, символизирующей профсоюзный взнос. Или показывают картинку с изображением корзины с продуктами, которые можно купить на профсоюзные взносы за год. Некоторые работодатели дают рабочим, угадавшим, сколько рабочих дней пропадет из-за забастовки, призы. У проходной выставляются «могильные камни» с названиями закрываемых предприятий и датами закрытия. Начальники раздают рабочим «гарантийные буклеты» с купонами, которые предлагается подписать организаторам (профсоюза. – В.Б.).

Реальная работа практически сводится к нулю, поскольку руководители предприятия тратят всё время на то, чтобы убедить рабочих не поддерживать профсоюз.

Администрация даже предлагает работникам предприятия создать свой собственный «антипрофсоюзный комитет», распространять информацию против профсоюза и носить значки с надписью «Голосуйте против».

И когда рабочие думают, что уже узнали всё, что администрация могла им сообщить, тут-то из-под полы и появляется последняя, припрятанная руководством карта – часто это легенда о какой-либо забастовке или закрывшемся где-то заводе.

Все эти уловки и обманы имеют одну цель: заставить рабочих забыть, почему они хотели организовать профсоюз. Работодатели надеются, что люди настолько устанут от оказываемого на них давления, что сами захотят избавиться от профсоюзной идеи.

Некоторые из используемых администрацией тактик являются законными, некоторые – нет. Вот три тактики, которые работодатели чаще всего используют:

- просьба дать им один шанс;

- запугивание увольнениями и закрытием предприятия в случае образования профсоюза;

- предупреждение о возможности забастовки.

С антипрофсоюзными консультантами нелегко сражаться, но их можно победить, и, на самом деле, рабочие ежедневно их побеждают.

Необходимо помнить, что их поведение легко предсказать. Когда организаторы и члены комитета готовы к противостоянию с ними, когда рабочие знают, чего ожидать, тактики, применяемые администрацией, теряют свою силу.

Умейте предвидеть. Если вы догадываетесь, какую тактику собирается использовать работодатель, обязательно сообщите об этом членам комитета. Это даст вам преимущество. Умейте предвидеть как тактики запугивания, так и подход «хорошего парня». Рассказывайте рабочим о том, что скажет им администрация, до того, как она сама это сделает.

Обезоруживайте противника. Зная, чего ожидать от работодателя, профсоюз может перейти в наступление и победить противника его же оружием. Например, в области здравоохранения работодатели часто ложно обвиняют профсоюз в равнодушии к пациентам; в таком случае свою кампанию вам следует начать с заверений в вашей готовности улучшить качество заботы о пациентах.

Вовлекайте рабочих. Самый эффективный ответ, который могут дать рабочие практически на любые заявления работодателя: «Это наш профсоюз. Мы сами принимаем решения». Пусть ваше заявление о том, что профсоюз принадлежит рабочим, не будет голословным; продемонстрируйте им это, вовлекая рабочих в процесс принятия решений во время кампании.

Признавайте свои заслуги. Если вы на раннем этапе кампании будете рассказывать, за какие улучшения условий будет бороться профсоюз, то после, когда администрация предпримет меры по улучшению ситуации, вы окажетесь в выгодном положении, поскольку все будут знать, что улучшение было спровоцировано вами: «Если нам удалось поднять зарплату уже на подготовительном этапе образования профсоюза, представьте себе, чего мы можем добиться, заключив [коллективный] договор».

Атакуйте. Не отказывайтесь от выполнения своих задач. Постоянно отвечая на выпады администрации, вы проиграете. Руководство предприятия всё время говорит о бесполезности организации профсоюза. Вы должны дать людям надежду, что положение может измениться».


Приложение 5[2].

ВСЕ НА МИТИНГ!

Нам предлагают потуже затянуть пояса

и перейти на подножный корм,

а Совету директоров – денежные вознаграждения

Где заработанные нами деньги?!

Кто мы?

Собственники?

Или рабы собственников?

Положим

конец произволу

в задержке зарплаты!

Митинг состоится:

3 октября в 15.30

у заводоуправления

Свободный профсоюз

 


Приложение 6.

ЧЕМ ЗАНИМАЮТСЯ НА ТЭКе

Наш профсоюз (ПРОФТЭК)

Обкомовский профсоюз (ЖКХ)

Организовал кампанию протеста против сокращения зарплаты работникам ТЭКа в 2003 г.

Заявлял во всеуслышание (например, на заседании РЭК летом 2002 г.), что зарплата «жилищников» и так выше средней по СПБ

Помог бастовавшим слесарям Ремцеха Центрального филиала добиться с января 2004 г. повышения тарифов работникам ремонтных служб до 24%

Протестует против неопрятного обслуживающего персонала и подорожания чая в столовой Управления ГУП «ТЭК СПБ»

Добился выплаты компенсации за стирку спецодежды работникам Северного филиала из расчета 120 – 240 руб. в месяц (по заявлению от членов ПРОФТЭКа ЭУ-2)

Ставит себе в заслугу выдачу путевок из прибыли предприятия и Фонда соцстраха, втягивает под это работников в свой профсоюз

Добился сохранения в Колдоговоре пунктов в интересах работников ТЭКа: например, пп. 4.2.1 и 4.2.2 (доплаты за проезд и удорожание питания общей суммой 600 руб. ежемесячно) – в противовес согласованному решению администрации К.Дубова и обкомовского профсоюза о замораживании доплаты на уровне в 100 руб.

Вместе с администрацией «продавил» исключение из Колдоговора пункта 2.1, привязывавшего минимальный тариф к МРОТу, в результате чего зарплаты на ТЭКе НЕ выросли в 1,3 раза. Активисты профсоюза настолько не доверяют своему руководству, что вносят свои предложения по Колдоговору сразу и в ПРОФТЭК (например, на ЭУ-6 Юго-Западного филиала в 2003 г.)

Восстановил через суд незаконно уволенных работников ТЭКа: машиниста котельной Н.Пулькина, инженера по ТБ Л.Виноградову, сменного мастера С.Кучишкина и других

Не провёл ни одного судебного процесса в защиту нарушенных прав своих членов

Добился снятия 4-х проворовавшихся или некомпетентных директоров филиалов, в том числе директора Красногвардейского филиала В.Паршуты (в 1996 г.) за многочисленные нарушения трудового законодательства

Прислал в суд по делу В.Паршуты заключение об отсутствии нарушений трудового законодательства на филиале. Суд отказался рассматривать это заключение

Профком работников ТЭК (ПРОФТЭК)
Телефоны профкомов: Объединенного и СФ – 350-0432; ЮФ – 8-911-232-1341; ЦФ – 232-1716

Февраль 2004 г.



[1]
ГУП «Топливно-энергетический комплекс Санкт-Петербурга».

[2] Листовка в формате А5.

История профсоюзов, 2016 г.